Будь со мной честен

– Мамочка, я должен у тебя кое-что спросить. Меня это беспокоит с тех пор, как я прочел твою книгу. Почему Элис занимает половину названия, и на каждой странице «Элис, Элис, Элис», и ничего не говорится про Фрэнка? Ты знаешь меня в десять раз дольше, чем ее.

– Ты читал мою книгу? – удивилась она.

– Разумеется.

Фрэнк отстегнул ремень, встал на колени и повернулся назад, чтобы видеть маму.

– Я скучал по тебе. Хотел услышать твой голос.

Я поймала в зеркале лицо Мими, пытаясь понять, собирается ли она сделать ему замечание, что так сидеть опасно, но она смотрела в окно. Мы почти поднялись к светофору на пересечении Лорел Каньон и Малхолланд-драйв.

– Фрэнк, – сказала я, поняв, что она не собирается сделать замечание. – Будь добр, сядь нормально и пристегнись. Сию минуту.

Он сел прямо и застегнул ремень, однако не успокоился.

– Мама, я жду объяснений. Пожалуйста.

Мими вздохнула.

– Понимаешь, Фрэнк, когда я сказала, что написала книгу, то не имела в виду, что она полностью готова. Я не думала, что кто-то прочтет роман в таком виде. Когда я начинаю писать, мне всегда сложно придумать имена героев и я становлюсь в тупик. Однажды я решила взять первые имена, которые придут в голову. Это было в тот день, когда вы с Элис поехали на пляж. Помнишь?

– Я помню, – сказала я.

– Я не с тобой разговариваю, – отбрила меня Мими. – Видишь ли, Фрэнк, я собиралась поменять имена. До того, как кто-то прочтет книгу.

Мы с мистером Варгасом обменялись взглядами в зеркале. Я поняла, что наши мысли движутся в одном направлении. Мими отказывалась предоставить мне рукопись не потому, что сумасшедшая, а просто от смущения. Если она и сумасшедшая, то совсем чуточку – как можно позволить такой мелочи встать на пути прогресса! Особенно учитывая, что импульсивно выбранные имена можно поменять во всем тексте нажатием нескольких кнопок. Нет, погодите. Мими ведь работает не на компьютере. Это я компьютерный гений. Элис. Имя, которое я впечатала в ее рукопись, каждый раз произнося его, когда она называла меня Пенни. С точки зрения Мими, во всех неприятностях, случившихся после прибытия, виновата я. Вместе со своим дурацким именем.

Или она меня просто невзлюбила. Тоже вариант.

– Думаю, мое имя должно было прийти тебе в голову самым первым, – сказал Фрэнк.

– Оно не могло прийти ко мне в голову, потому что никогда из нее не выходило, – возразила Мими. – Я всегда думаю о тебе, сынок. Каждую минуту. Даже когда сплю.

– Теперь, когда ты объяснила, мне все понятно, – сказал Фрэнк. – У меня остался только один вопрос. Что случилось с мальчиком из твоей книги, когда история закончилась? Что произошло с ним в конце?

Мы наконец проехали перекресток и начали спускаться с Лукаут-Маунтин мимо аптеки Шваба. Мими долго смотрела на вечерний Лос-Анджелес и наконец сказала:

– Хотела бы я знать.

29

Помня о своем обещании Фрэнку уехать, как только Мими закончит книгу, я в тот же вечер забронировала билет на рейс в шесть утра и собрала вещи. Мистер Варгас решил вернуться в Нью-Йорк через пару дней. Во всяком случае, так он мне сказал.

Я попрощалась со всеми, пожелала спокойной ночи и улеглась в постель. Наверное, впервые в жизни я с радостью ставила будильник на половину четвертого утра. Я надеялась, что ранний отъезд позволит избежать слишком эмоционального прощания. Долгие проводы – долгие слезы. Можно подумать, Фрэнк или Мими собираются по мне плакать. Надо отдать им должное – они редко проявляли чувства. Тем лучше.

Я проснулась не от будильника. Мелкокалиберный Э. Ф. Хаттон положил руку мне на плечо и сказал:

– Проснись, Элис.

Я подпрыгнула и включила ночник.

– Что случилось, Фрэнк?

– Я только что проверил твои чемоданы.

– Еще бы, как ты мог упустить такую возможность.

Я оставила чемоданы у входной двери. С таким же успехом можно было прикрепить к ним записку: «Обыщи меня».

«Обыскать тебя? Зачем? Ты что, написала ответ на листке бумаги и спрятала в карман? Или ты пишешь об этом в блокноте?»

– О, Фрэнк. – Я прокашлялась. – Я что-нибудь забыла?

– Только вот это.

Фрэнк бухнул мне на колени кожаную сумку, которой я никогда раньше не видела. Она выглядела лет на сто. Доктор Фрэнк вполне мог ездить с ней на вызовы в коляске с лошадью.

– Это сумка твоего дедушки? – спросила я.

– Да. Не говори маме. Она не знает, что я знаю, где она ее прячет.

Он открыл сумку и вытащил шоколадное сердце, которое купил мне по дороге в больницу. Это было целую жизнь назад, хотя с тех пор прошло меньше недели.

– Хорошо, – сдавленным голосом произнесла я.

– Это сердце лежало на полке в хранилище моего детства – неудивительно, что ты его забыла. Дело в том, что оно не влезает ни в одну твою сумку. Поверь, я старался.

Я закрыла глаза и попыталась выровнять дыхание.

– Элис, ты что, опять уснула?

Я посмотрела на часы. До будильника оставалось сорок пять минут.

– Нет, – сказала я. – Захвати фонарик и жди меня в кухне.