Будь со мной нежен

По крайней мере, по отношению к Алисе он испытывал совсем другие чувства. Уже не было потребности причинить ей боль, унизить, раздавить. Напротив, постоянно хотелось ласкать её, гладить податливое тело, ощущать себя в ней.

А ещё, когда он думал о ней, где-то глубоко внутри зарождалось неведомое ранее тепло. Вадим не хотел признавать, что эта хитрая лиса его окрутила и обошла во всех направлениях. Его злила собственная слабость, зависимость от девушки, неспособность оторваться от неё.

Вот и сейчас, стоило мужчине вспомнить её сладкие губы, исторгавшие сладострастные стоны от его прикосновений, член начинал вспухать. Хотя он десять минут как кончил.

Борисов снова потянулся к бутылке, но она оказалась пуста. На подоконнике стояла другая. Вадим начал было подниматься, чтобы отправиться за ней, но взгляд наткнулся на чёрный зрачок видеокамеры.

Чёрт! Как он мог забыть о съёмке?!

Борисов достал телефон из висевшего на спинке стула пиджака и набрал номер. На другом конце ответили после двух гудков.

– Я жду запись, – произнёс Вадим в трубку и отключился.

Подошёл к окну, выходившему на парадный вход, и заметил свою машину и водителя, счищавшего снег с лобового стекла. Снова взял телефон и набрал номер.

– Гена, почему ты не отвёз девушку домой? – голос был строг и холоден.

– Так она, это, отказалась, – водитель отвечал, не задумываясь. Он уже знал, что его работодатель не приемлет лжи, и старался не давать Вадиму Викторовичу поводов для сомнений.

– Ты вызвал ей такси?

– Нет, – в голосе Гены появилась неуверенность в том, что он поступил правильно, дав девушке уйти. – Она пешком пошла.

Борисов посмотрел на начинающийся снегопад и вспомнил, как удивлённо расширились глаза Алисы, не ожидавшей от него такой грубости. Как она выскочила из ВИП-зала, едва застегнув мокрую блузку. И убежала, отказавшись от его машины…

– Поезжай по улицам, найди её и отвези домой. Как найдёшь, отзвонись.

– Понял, Вадим Викторович.

Борисов отключил телефон и открыл вторую бутылку шампанского. Не так он планировал завершить этот вечер. Совсем не так…

Дверь со стороны кухни приоткрылась, и в проёме показался высокий, широкоплечий детина в чёрном костюме с галстуком. Дождавшись разрешающего кивка Вадим, он прошёл к столу и положил на него белый конверт, в котором проступали очертания маленького прямоугольного предмета.

– Копий нет? – Борисов не отрывался от лица охранника, выискивая отголоски лжи.

– Нет, можете быть спокойны, – детина выдержал взгляд Вадима, и тот, отсчитав нужное количество купюр, положил их рядом с конвертом.

Охранник забрал деньги и хотел было выйти из зала, как до него донёсся голос Борисова. Он звучал негромко, но пробирал холодом до костей.

– Если обманул, найду и заставлю пожалеть.

Оставшись в одиночестве, Вадим продолжил пить шампанское. Сегодня у него был повод для торжества. И он хотел отпраздновать свою победу с Лисичкой. Но вместо этого трахнул её и прогнал.

Борисов тяжело вздохнул. Рядом с Алисой он совершенно терял контроль над собой. Сегодня он планировал сообщить ей о заключённом крупном контракте на строительство нескольких отелей во Вьетнаме и о том, что она полетит вместе с ним в качестве секретаря.

Ну и ещё потому что Вадиму постоянно требовалось её присутствие. И днём, и ночью. Он хотел касаться её кожи, вдыхать её аромат, слышать её смех.

Это было похоже на одержимость. Казалось, Лисичка приворожила его. Поэтому Вадим сегодня сорвался. Поэтому он всё испортил.

А что тут портить? Он усмехнулся. Между ними только договор. Она терпит его ласки исключительно из-за компании и своего обожаемого папочки, которого хватил удар, стоило ему потерять «Герер».

У Вадима сжались кулаки, когда он вспомнил, как Александр Герер обошёлся с ним и матерью тринадцать лет назад. И когда в тот поистине чёрный день он упомянул Лисичку, то услышал, что она обвинила Вадима в попытке изнасиловать её. Там, в кювете, куда они улетели после того, как Алиса не справилась с управлением его байком.

Да, они тогда целовались. И, будь он проклят, если Лисичка не отвечала ему по доброй воле, так же влекомая страстью, как и сам Вадим.

Впрочем, сейчас, спустя многие годы размышлений и анализирования той ситуации, он мог понять реакцию Александра, как отца, заставшего свою четырнадцатилетнюю дочь в канаве, полуголой, с каким-то оборванцем.

Для Вадима вопрос стоял в первую очередь так: что сказала сама Алиса? Долгое время ему даже не приходило в голову ставить под сомнение слова Александра. Лисичка, обвинившая его в попытке изнасилования, стала для Борисова врагом номер один.

Но теперь его начала одолевать растерянность. Алиса казалась слишком искренней. Она была мягкой, нежной и при этом заботливой, смелой, решительной.

Вадим усмехнулся. Как много положительных эпитетов, характеризующих Лисичку, он может назвать навскидку.

Это всё можно легко разрешить – ещё раз спросить самого Александра, вряд ли сейчас он станет лгать.

Зазвонил телефон.

– Да, – увидев номер своего водителя, Вадим ответил моментально, не успев даже подумать.