Будь со мной нежным

— Недалеко. Обогни торговый центр, видишь здание подстанции?

— Ну…

— Нам туда.

Я заруливаю на стоянку и выскакиваю из машины, ничего не понимая. Со стороны, наверное, кажется, что взрослый мужик сошел с ума, но на чужое мнение мне сейчас глубоко начхать.

— Дальше что делать?

— Открывай дверь.

Накатывает холодное спокойствие. Паника уступает место твердому расчету.

— Не сдвинусь с места, пока не объяснишь!

— Хочешь, чтобы Макар погиб?

Дергаю ручку двери на себя, она легко подается. Залетаю в коридор, несусь в неизвестность, ведомая только указаниями в ухе. Добегаю до трансформаторной будки.

— Стой! — вопит ангел.

— Стою, — торможу я.

— Открывай, будем молнию организовывать, раз грозы нет.

Я дергаюсь и на ходу спотыкаюсь, чуть не бодаю лбом металлическую стенку.

— Ты хочешь меня прошить током?

— Дагадливая девочка.

— Но… я же погибну. Здесь, — приглядываюсь к цифрам, — больше тысячи ватт. Или погоди… это не тысяча, а миллион, — от ужаса меня прошибает потом. — От меня даже золы не останется.

— Ты же волнуешься за Марка?

— Ну…

— Вот тебе разряд молнии, действуй. Я с тобой.

На миг зажмуриваюсь. Страшно.

Но Макар… там…

И можно ли доверять ангелу? Он уже раз подвел.

А вдруг мажор сейчас умирает от удушья? Ему во сто раз хуже.

Нет, не мажор, не посторонний человек, а муж… и, кажется, даже любимый.

«О боги, помогите!» — открываю глаза, распахиваю дверь и одним движением рву провода.

Мощная волна отбрасывает меня назад к стене. Удар, темнота… тишина…

Тишина?

Почему тишина? Должно все трещать, скрипеть, полыхать огнем. Я уже на том свете? Прислушиваюсь к себе — боли нет, пробую пошевелиться — движения свободные. И вообще, я, кажется, стою на ногах.

Тут наваливаются звуки улицы. Клаксоны гудят, светофор пиликает, кто-то толкает меня, едва удерживаю равновесие.

— Чего застыла, дура?

Открываю глаза и изумленно оглядываюсь. Я стою на пешеходном переходе, в руках упаковка с двумя стаканчиками кофе, а вокруг торопится пешеходами, летит транспортом, свистит сиреной пожарных машин, изнывает от летней жары любимый город.

Мы с Макаром поменялись телами!

Радость вспыхивает в душе пышным цветком. Я бросаюсь к прохожему, который только что назвал меня дурой, в объятия. Бедный мужик не успевает отстраниться.

— Я жива! — кричу ему в ухо.

— Конечно, жива. Я тебя и остановил. Если попрешься на красный свет, коньки живо отбросишь.

— Спасибо большое! Я жива! Держите!

Сую мужчине в руку стакан кофе и бегу на противоположную сторону.

Но восторг от спасения улетучивается, как только сворачиваю за угол. Торговый центр, объятый дымом, залитый водой, открывается перед глазами, и ужасная картина мигом приводит в чувство.

Я жива, а Макар? Я же через его тело пропустила разряд тока!

Упаковка вываливается из одеревеневших пальцев и падает на асфальт, горячими брызгами ошпаривая мне ноги. Мгновенная острая боль будто подбрасывает меня в воздух. Я срываюсь с места и несусь, расталкивая людей к стоянке машин. Быстро окидываю ее взглядом.

Отмечаю: отец, Глеб, охранники, пожарные, парочка испуганных моделей. Макара нет. О боже! Он же там, в будке!

Меня словно ветром поднимает в воздух, даже не понимаю, как свернула за угол и оказалась возле подстанции.

— Уля! Уля!

Зовет меня кто-то сзади, но не слышу и не вижу ничего, кроме распахнутой двери. Бегу по коридору. Вот будка… закрытая.

А рядом… лихорадочно оглядываюсь… никого.

Что происходит?

И тут сзади будто налетает ураган. Он сминает меня, сдавливает в объятиях, прижимает к крепкой груди.

— Я здесь, не волнуйся! Я с тобой!

Поднимаю опухшие от слез веки, смотрю и ничего не вижу, размытый силуэт, белое пятно лица, знакомый запах.

— Ты жив! Ты жив! — повторяю раз за разом. — Ты жив. Я так испугалась. Так испугалась!

— Тихо, тихо, родная!

Макар берет мое лицо в ладони и нежно целует меня в губы. Но мне этого мало! Катастрофически мало! Я поднимаюсь на цыпочки, хватаюсь за лацканы пиджака и притягиваю его к себе.

Мой! Никому не отдам! Только мой!

Эпилог

Я ласково смотрю на только что заснувшую дочку. Эта непоседа не дает покоя ни днем, ни ночью. Трехлетняя Надюшка — подвижная и вертлявая девочка, за ней нужен глаз да глаз. Я не доверяю ее, когда она не спит, никому. Да и уложить ее могу только я, Макар совершенно не справляется. Ребенок вьет из мужа веревки, а из бабушки и двух дедушек целые канаты.

Наше счастье, наша радость, наша малышка. Сколько страхов было, когда я забеременела, сколько переживаний. Мы каждый день боялись, что снова внезапно поменяемся телами, и это отразится на ребенке.

— Не ссы, подруга, зато наконец папаша узнает, что такое вынашивать наследника, — рассудила Инна, и, как ни странно, я успокоилась.

Тру крылышки игрушке-ангелочку, как учила бабушка, и мысленно прошу его защитить мою малышку.

Беру в руки радионяню. Сзади скрипит дверь, оглядываюсь, Макар подает мне знаки.

— Спит? — спрашивает одними губами.

Киваю и на цыпочках крадусь к выходу. Только прикасаюсь к ручке, как кроватка начинает качаться.

— О нет!

Разочарованием наполняется сердце. Сегодня такой важный день! Ползу обратно, но Надюша спит, раскинув ручонки по подушке.