Будь собой!

– Нет, спасибо. – Артем откинул волосы. – Это только старинная шутка, у вас шашлык отменный.

Доев и допив, ребята еще некоторое время гуляли, но Артем неудачно шагнул и попал в лужу. Ноги его намокли, и пришлось разбегаться.

Ира настояла на том, чтобы Тема ее не провожал.

– С мокрыми ногами шутки плохи. – Она почувствовала, что говорит маминым голосом, и сменила тон. – Пожалуйста, езжай. Если ты заболеешь, значит, завтра мы никуда не пойдем.

– Тогда до завтра. – Артем заглянул Ире в глаза своим особым взглядом и они поцеловались. Среди бела дня, прямо на улице.

А мимо спешили прохожие, кто-то неодобрительно качал головой, кто-то улыбался, кто-то не замечал. Ире было все равно. Еще недавно она покраснела бы от одной мысли, что можно целоваться вот так запросто, на улице. Но теперь она стала иной, и все было по-другому.

Вечером под маминым нажимом Ира взялась гладить белье. Минут через десять ей стало скучно, и она попыталась бросить это дело.

– А ты телевизор включи и шуруй, – посоветовала Галина Сергеевна. – Я всегда так делаю. Он говорит себе, а ты гладишь.

Ира нажала на пульт и наткнулась на очередной детективный сериал. Бравый следователь объяснял восхищенным товарищам по оружию, как взял матерого убийцу. Она пощелкала другие каналы. Викторина для малышей, реклама, городские новости – пусто.

– Нет, мам. – Ира поставила утюг. – Это не по мне. Я лучше выключу.

– Не трогай, дай погоду послушать. – Галина Сергеевна разбирала постельное белье. – Погоду скажут, и выключай себе.

– Зачем тебе погода? – Григорий Ильич оторвался от компьютера. – Ты что, на охоту собралась? Или, может, к полевым работам готовишься? Так у нас на даче развалюшка-дом и елки с березами, а им все равно.

Мама только рукой махнула. Тем временем на экране сменилась картинка. Теперь выступал молодой журналист.

19

– Добрый вечер, с вами Дмитрий Вадилов. – Он что-то еще сказал, но Ира уловила лишь последние слова: «…трагедия в Ботаническом саду».

– Мы же там гуляли. – У нее засосало под ложечкой. – Неужели взрыв или убийство? Не может быть.

– Так вот, – продолжал журналист. – Умер еще нестарый человек, преподаватель вуза, Симагин Семен Владимирович. Он возвращался после осмотра опытного участка, но с ним случился сердечный приступ, и через несколько часов наступила смерть.

– Симагин? – Григорий Ильич резко обернулся. – Это же наш Сим-Сим. Я у него учился. Умница, добряк, студентов из общаги вечно подкармливал. Галка, помнишь, я рассказывал?

– Погоди! – Мама внимательно слушала.

– Трагично, нелепо! – Корреспондент возвысил голос. – Но абсолютно никакого криминала. Все просто и страшно. Стало человеку плохо, никто не пожелал ему помочь, и он умер. Тело Семена Владимировича обнаружил милицейский патруль, и мы обращаемся к сержанту Васильеву Ивану Трофимовичу с вопросом.

Камера чуть-чуть отъехала, и на экране рядом с журналистом показался совсем юный милиционер.

– Иван Трофимович, – обратился журналист к милиционеру, – может, это нелепая случайность? Сейчас ведь не лето и по Ботаническому саду почти никто не ходит. Может, просто некому было помочь?

– Кхе-кхе. – Молоденький сержант откашлялся. – Мы, значит, допросили работников шашлычной. Сегодня у них побывало более ста клиентов. Из них половина в указанное время.

– Но, вероятно, пострадавший оказался в таком месте, куда никто не заходил?

– Да нет. В нескольких шагах от тела мы обнаружили свежие следы. Я так думаю, значит, посмотрели – лежит человек весь грязный, с разбитым лицом и пачкаться не захотели. А человек вот умер.

– Получается, сомнений нет? – переспросил журналист.

– Да ясное дело. – Сержант для убедительности кивнул.

В кадре снова был один журналист.

– Почему мы так поступаем? Идем и не желаем увидеть, что с другим человеком беда? А сами ждем, что нам помогут, о нас позаботятся, – подытожил он. – Всего хорошего. С вами был Дмитрий Вадилов.

На экране появился диктор:

– Местное УВД любезно предоставило нам пленку с места события. Мы хотим ее вам показать, и, может быть, тем, кто был там сегодня, видел и не помог, станет стыдно за свою черствость, за преступное равнодушие.

Последние секунды Ира с ужасом смотрела и слушала. Все сходилось: Ботанический сад, шашлычная, грязный окровавленный человек… И вот сейчас, именно сейчас будет поставлена последняя точка. «Место, место, место, – стучало в мозгу. – Вдруг это другое место, и они с Темой тут ни при чем? Вдруг, вдруг, вдруг!»

Камера скользнула по дорожке, показалось знакомое кривое дерево и тело – то самое… Теперь он умер, и больше ничего нельзя поправить.

– Ирка, Галка, представьте. – Папа, забыв игру, мерил шагами комнату. – До чего мы все сволочами стали! Ведь Сим-Сим, он же всю жизнь в науке, за всю жизнь мухи не обидел, а добра сколько сделал!

В ответ мама только горестно кивала.

– Сейчас. – Папа полез в сервант. – У меня же фотографии есть. Мы с ним в экспедиции были.

Но Ира этого не видела и не слышала, перед глазами у нее все поплыло, голова закружилась, и девушка почувствовала, что летит.