Будь убедительной, Грейнджер (СИ)

Гермиона рвано дышит. Но с таким диким облегчением, что колени дрожать начинают. Драко смотрит на неё, она ловит взгляд мимолётно, будто от нескольких секунд между ними подожжётся воздух. Он опускает голову — чуть-чуть, — таранит гневным взором пах Тео, и она очень хорошо понимает почему. И если до этого Гермиона думает, что они с Роном в заднице, то теперь их положение существенно продвинулось глубже. Опрометчивые поступки будут стоить им жизни. А она не хочет никого терять.

И его больше всего.

— Кое-что случилось, как ты знаешь. — Тео играет бровями и хапает Гермиону за предплечье. Она тут же стискивает челюсти, подавляя рык.

— Не трогайте её! — орёт Рон, пытаясь вырваться. Дёргает плечами, беснуется и злится как чёрт. — Сука, отойди от неё, Нотт!

— Малфой, смотри, что тут у нас. — Но он его не слушает, ухмыляется и толкает Гермиону в плечо. Сперва не сильно, а потом так, что она падает на колени.

Остальные смеются, а она шипит от боли на холодном мраморе поместья. Руки скованы за спиной, и ей кошмарно некомфортно.

Драко делает шаг вперёд; между ними меньше метра. Грейнджер с опаской поднимает голову, ловит его взгляд и озирается.

— Гермиона, ты в порядке? — не унимается Рон.

Но она молчит. Лучше ничего не говорить.

— Он действует мне на нервы, — закатывает глаза Пьюси, отмахиваясь от рыжего. — Слушай, а у грязнокровки красивый рот. Хм, Малфой, думаю, что, как твоей особенной любви, этому рту нужно найти хорошее применение. — Он ухмыляется, подмигивает, а Гермиону сковывает холодом.

Волнение от одной лишь коротко и бездумно брошенной фразы разносится по телу молниеносно.

— Блядь, Пьюси, я закопаю тебя, — рычит Уизли. — Не трогайте её!

Она пятится, ёрзает на коленях под общий гул и смех. Но Драко его не разделяет. У него мелко подрагивает уголок губ, а взгляд пронизывает до костей. Самый настоящий ураган, грозовое небо. Её грудную клетку колет, внутри выворачивает всё, пока он делает маленький шаг к ней.

— Я бы посмотрел, ну. — Гойл цокает и облизывает верхний ряд зубов. — Раз не Тео, то ты.

Мерзко. Грейнджер ещё никогда не чувствовала себя такой загнанной в угол.

— Гермиона, не надо, пожалуйста! Скажи хоть что-нибудь! — Рон пытается, но тщетно.

Он тоже многого не знает, и сейчас совершенно не место и не время для пояснений.

— Лучше я, — вызывается Монтегю. — Приятное с полезным совместим, а?

— Пф, я бы твой член даже грязнокровке не дал, — смеётся Пьюси.

— Нет разницы, — цедит он.

— Ещё шаг, и я подожгу вас обоих, — осаждает их Малфой, и Гермиона задирает голову.

Он стоит перед ней, буквально в нескольких сантиметрах. Его пах на уровне её лица, и она не двигается. Не протестует и не реагирует.

— Только тронь её, хорёк, я лично тебя уничтожу, — не унимается Уизли, и стоящий рядом с ним Забини закатывает глаза.

— Силенцио, — бурчит он, и в помещении тут же становится куда тише. — Он заебал.

Гермиона оборачивается, хмурится и смотрит с досадой: Рон надрывается, и ей слишком стыдно и неприятно за то, что он сейчас может увидеть. Драко хватает её за шею, поворачивая к себе голову. Потому что не по нраву, что Грейнджер отвернулась. Он заглядывает ей в глаза, долго смотрит с ухмылкой. Проникает в её структурированные мысли, обволакивает разум и буквально кричит от безысходности.

«Если не сделаем это — будет слишком много подозрений. Они не дадут вас увести, а я не могу позволить им причинить тебе вред».

И Гермиона кивает. Сама не верит в то, что делает, но это лучше, чем развитие событий по иному — более ужасному — сценарию. Её только сейчас накрывает волной отвращения и омерзения. И к ним, и к себе самой. Малфой прав, их мозгов хватит только на такое безрассудство и издевательство. Её корёжит и выворачивает от того, что происходит. Но подыграть действительно проще. Забыть на секунду о гордости и сделать это, к тому же — для Драко она делала не один раз.

Грейнджер настраивает себя на то, что ничего не будет. Что ей стоит примерить роль, в которой они с Малфоем красиво обводят этих тупиц вокруг пальца. Вот где совмещается приятное с полезным. Лишь бы не переиграть.

«Придётся быть грубым. Сопротивляйся».

И Гермиона шикает, стоит Драко коснуться её подбородка. Сжать пальцами щёки и ухмыльнуться так, словно только что в одночасье стёр всё хорошее между ними. Грейнджер пробирает мороз от такого взгляда — беспристрастного, дикого и надменного. Его дыхание касается её губ, а близость дурманит. Потому что она привыкла к нему. Она давно не боится. Гермиона смотрит с вызовом, ничуть не пасует, и Малфой резко толкает её; лёгкий хруст позвонков тихо слышится ей, и больно локтю, на который приземляется.

Вокруг притихают все, только жадно наблюдают, как Драко расстегивает бляху ремня. Ждут зрелища и унижений. Гермиону передёргивает, злоба накрывает с головой, и будь у неё палочка — сил хватит разнести всех.

— Поднимайся… грязнокровка. — Он медлит секунды три, прежде чем позвать её так, и слово криво ложится на язык. Она слышит в его голосе, как Драко переступает через себя, чтобы так к ней обращаться.