Будь здесь

Она всегда боялась, что такими словами возложит на него невыносимо тяжёлую ношу собственных ожиданий, и не знала, насколько трудным было его ожидание этих слов. Ведь глобус и телескоп стали важными фактами его жизни, но чаще всего самое важное для нас – это что-то нематериальное, неосязаемое, как невесомость, которая лишает человека собственного веса.

– Спасибо, – повторил он, и это была необычная благодарность.

И он, и она это почувствовали.

В ней было о бессонных ночах, о потерянных носках, о недоделанных уроках, заброшенных из-за того самого телескопа у письменного стола. О тонкой полосочке света, пробивающейся из-под двери детской комнаты посреди ночи, когда ты почти уже дёргаешь ручку, почти уже недовольно бурчишь, что пора спать, а вместо этого застаёшь ребёнка стоящим босыми ногами на холодном полу и смотрящим на звёзды. «Ну как же так, Тоша, как же так?» – только и останется сказать засыпающему над кашей сыну утром.

В каждый свой день они оба вкладывали что-то о любви.

– Ты так сильно об этом мечтал, – произнесла Марина. – Так сильно, что заставил всех поверить, что у тебя получится. Я просто хотела быть рядом…

Она глубоко вдохнула, чтобы не дать волю слезам. Она договорилась с собой, что поплачет дома. Ну где же это такси?!

– У тебя получилось, получилось.

– А теперь… ты…

Она взмахнула рукой, подняла глаза к небу, и февральский ветер снова напомнил о себе, но она этого не заметила.

Засветился снег, и во двор въехало такси.

– Пора.

– Пора.

Машина остановилась возле подъезда, и Антон улыбнулся.

– Ты рад?

– Я очень рад, мама.

– Всё будет хорошо.

– Всё будет хорошо.

Они медленно подошли к машине. Он – в своей спортивной куртке нараспашку, она – кутаясь в старую дублёнку, пропахшую лавандой от моли. Антон продолжал держать блокнот о космосе, а Марина – ладонь сына. Со стороны они выглядели странной парочкой посреди февральского утра, но даже невооружённым взглядом можно было заметить, как эти двое близки.

– Блокнот, – напомнила женщина, и парень хитро улыбнулся, незаметно для себя заключив её в самые сильные свои объятия.

– Возьму его с собой, вдруг пригодится.

– Но я… – женщина отпустила руку сына и осталась стоять на тротуаре. – Я ничего не знаю о космосе…

– Космос здесь, – парень прижал блокнот к сердцу и сел на заднее сиденье автомобиля.

– Здесь… – ответила Марина тем же жестом.

Дверь закрылась. Водитель завёл двигатель, и утренний двор наполнился звуком расставания.

– Постой!

Марина резко бросилась к машине, дёрнула дверную ручку и встретила взгляд искрящихся голубых глаз.

– Антон, я смотрела фильм… фильм… – она безуспешно постаралась вспомнить название. – Там показывали, как человек улетел в космос, и, пока у него там проходил 1 день, на Земле проходило несколько лет… Я хотела узнать, это важно… Сын в ожидании смотрел на румяную женщину.

– Сколько лет пройдёт на Земле, когда ты вернёшься? Я успею тебя увидеть до того… до того, как уйду.

На мгновение дыхание Антона замерло. Весь двор, весь этот февраль стали просто чувством, просто ощущением момента. Он вышел из машины и снова оказался рядом с матерью – ещё выше, ещё сильнее, ещё спокойнее. Марина посмотрела на сына снизу вверх и закусила губу в ожидании судьбоносного ответа, ощущая, как сердце в груди готово вырваться наружу. Она так ничего и не знала о космосе, кроме того, что думал и говорил об этом Антон. Она боялась читать, искать информацию, потому что не хотела найти там то, что сможет напугать её сильнее, чем неизвестность. А потом по телевизору показали фильм, и теперь это был её главный, определяющий всё вопрос вот уже много лет.

– Я лечу на МКС, мам.

Женщина понимающе кивнула.

– Мне лететь 6 часов, и там я проведу около месяца. И на Земле пройдёт тот же месяц.

Из груди Марины вырвался громкий выдох.

– Правда?

Антон молча кивнул и улыбнулся.

– Поэтому будь здесь, хорошо? Никуда не уходи.

Марина оставила дублёнку в коридоре и зашла в комнату сына, потирая замёрзшие руки. Осознание, что Антон стал взрослым, всегда особенно чётко приходило к ней именно здесь – в этих нескольких метрах его детства.

Когда-то он построил на полу целый космодром и играл так весь день, пока в ванной работали сантехники. Вечером, перед уходом, один из них заметил в комнате ребёнка и очень удивился.

– Это он просто сам с собой играл целый день?

Марина улыбнулась.

– Будущий космонавт.

– Космона-авт, – протянул рабочий.

Он счёл эти слова частью игры и понимающе кивнул, а Марина знала, что ничего он не понял.

Ведь быть наблюдателем – это не только про смотреть, но и про слушать, замечать, прислушиваться, поддерживать, верить. Да, когда-то это была игра.

– Куда направляетесь? – закрыв дверь за рабочими, она заглянула в комнату к сыну.

– На МКС, мам, на МКС!

– Далеко!

Да, она не понимала, где это и сколько до туда лететь, но она играла в игру, поддерживала мечту, а потом – много лет спустя – готова была ждать сына вечность, лишь бы он был счастлив.