Будь здоров

Может быть, все мои рассуждения были верхом абсурда, но мозгов после боя у меня явно остался самый минимум, да и тот скорее всего управлял шевелением ушами. Пробиваться через подземные туннели мне показалось хорошей идеей, и я с энтузиазмом принялся за её осуществление. Чтобы дело заладилось, для начала необходимо хорошо поесть. Логика простая и очевидная. Какой шаг самый трудный на пути к цели? Думаю, любой скажет — первый. Остальные шаги делаются уже гораздо легче. А если первый шаг — это обед, дело, которое вы любите и умеете выполнять с чувством и толком, то самый трудный и безнадёжный дальнейший путь превращается в лёгкую прогулку.

После еды я лёг поудобнее и, условно разбив всё пространство пещеры на квадраты, стал тщательно их просматривать. Шагах в десяти ближе к тупику, слева и немного вниз, просматривалась пустота, отделенная от моего пространства всего лишь полутораметровой каменной перегородкой. Я, не мешкая, соорудил проникающий шар диаметром побольше моей талии и со всей возможной скоростью ввинтил его в породу. Можно было не опасаться, что от этих действий камни рухнут на меня. Это уже потом я понял, что всё далеко не так просто, но тогда действовал без всякой опаски.

Вы спрашиваете, что за странная единица измерения шара — моя талия? Ничего странного. Был у нашей кухарки в Брасеро кот — вальяжный, откормленный, неторопливый, пушистый и очень красивый. Однажды, играя во дворе, мы с мальчишками увидели занимательное зрелище — кот погнался за крысой. Та была ему под стать. Такая же вальяжная и откормленная. Их гонки напоминали забег дворецких двух герцогов — надо и достоинство соблюсти, и рвение продемонстрировать. Кот долго преследовал крысу по пятам. Той, видимо, это надоело, и она шмыгнула между прутьями ограды. Преследователь последовал за ней и… застрял. Причём мы со своей позиции видели только застрявший кошачий филей и хвост трубой.

Сначала этот филей вилял неторопливо и с достоинством. Не помогло. Потом кот попробовал сдать назад. Тоже не получилось. Тогда он, плюнув на барские замашки, начал рваться, как совершенно обычный помоечный зверь. Мы уже собирались кинуться ему на помощь, но тут под душераздирающее «мя-ау-у!» задняя часть животного чуть ли не с хлопком проскочила-таки через ограду. Крыса немного полюбовалась зрелищем со своей стороны, потом, казалось, усмехнулась в усы и неторопливо побежала по крысиным делам. Вот с тех пор я не очень-то верю утверждению: «Если голова прошла, всё остальное тоже пролезет».

Шар закончил свою работу, и у меня начался трудный путь к солнечному свету. В своём продвижении я вновь руководствовался правилом левой руки, хотя понимал, что горы вряд ли придерживались каких-либо правил при образовании пещер, ходов и лазов. Здесь я на собственной шкуре ощутил, почему горнякам платят приличные деньги за их труд. Я проползал где на животе, где на корточках тесные лазы, перепрыгивал мелкие расселины, шёл по узким карнизам над бездной.

Запасы еды и одежды из моей безобъёмной сумки подошли к концу. Я надел последнюю мантию (как ни заделывал магией рваные вещи, но без соответствующих материалов — растительных волокон — восстановить их было невозможно) и доел последний сухарь. На какой день путешествия это случилось, я не знаю. Смены дня и ночи здесь не наблюдалось. Кинжал, выданный мне в дорогу Свентой, я в самом начале повесил себе на пояс, чтобы был под рукой. Иногда приходилось, заталкивая его в щели, подтягивать свою тушу к очередным подземным горизонтам. Чувство голода со временем притупилось, но оптимизм и жажду победы над горами всё чаще стали сменять апатия и равнодушие.

Вероятно, одиночество, тишина и мрак подземелий, где даже присутствие монстров совсем не ощущалось, постоянное всматривание магическим зрением и, может, ещё какие факторы сказались на том, что я по-новому стал чувствовать магию. Возможно, именно в этом заключался смысл отшельничества некоторых известных магов и целителей, хотя вряд ли они оказывались в ситуации, сходной с моей.

В один из периодов отдыха, концентрируясь на минимальном потреблении энергии, которой у меня оказалось до ужаса мало (точнее, энергии хватало, но материальной составляющей организма восполниться было нечем, а расход энергии всегда сопровождается потерями минеральных и органических веществ), я вдруг ощутил почти полное слияние с магической энергией. То, что человек — часть магической энергии и материального мира, я раньше знал. Теперь почувствовал. Моё сознание устремилось вдоль одной из нитей, построенных мною же, и я увидел, что происходит за тридцать метров от тела за двумя поворотами хода. Более того, я смог манипулировать энергией в том месте, как будто реально там находился.