Будь здоров

— А ты что не переодетая? — рявкнул я на нее, — Хочешь, чтобы тебя изнасиловали и убили? Живо одеваться! Бросай тряпки и бегом. Снять платье — надеть штаны и куртку. Бегом!

Девушка буквально испарилась и через минуту предстала, одетая так, как я и велел.

Внизу раздался грохот и крики. Похоже, штурмующие разбили входные двери и ломают сопротивление защитников. Я схватил Олисию за руку, подхватил ее сумку и, кивнув служанке, поспешил в коридор. У апартаментов графа стоял один Протис.

— А где остальные?

— Они говорят, что слуг никогда не трогают, поэтому ползать по горам им совсем не хочется.

— Что ж, — пожал я плечами, — Какова воля — такова и доля. А ключи у кого?

— Ой, — спохватилась Олисия, — У меня в комнате остались.

Она бросилась назад и пропала на несколько минут. Шум боя внизу стих. Некоторое время простояла тревожная тишина, затем раздался злорадный хохот, испуганный женский визг и крики, полные страдания. Это меня очень встревожило. Вероятно, последние защитники пали, и неизвестные прочесывают комнаты, убивая всех подряд. Видимо, и вправду сам замок захватчикам не нужен. Им приказано добыть чью-то голову. Как там говорил Протис: «Живыми никого не брать, особенно девушек»? Что бы это значило? Уж не на графиню ли охота? На всякий случай, я сформировал узор активного доспеха и ежа, не активируя их. Если понадобится, я собирался вести бой в одиночку и поэтому не боялся поразить своих случайным соприкосновением с доспехом, а чужие пусть боятся.

Наконец, героиня моих размышлений появилась в дверях, таща за собой тридцатикилограммовую безобъемную сумку в одной руке и связку ключей в другой.

Одновременно с ней в конце коридора появилась пятерка чужих воинов. Тех самых, что первыми прорвались в ворота замка. До них было метров тридцать. Шли они, не спеша, вальяжно с наглыми ухмылками на губах. Впереди шествовал, по виду, командир, держа за волосы… голову старшей горничной, и, покачивая ей в такт шагам. При этом он еще и насвистывал какой-то веселенький мотивчик. Завидев нас, радостно заржал.

— О! Какие девочки и… мальчики! На любой вкус! А ты Стробис говорил, что зря с этой дурой визгливой не позабавились, — он помахал головой горничной и вновь захохотал, — Плимиус, ты известно до мальчиков охочий, какого выбираешь? Или сразу обоих?

Смертельно бледная Олисия, застыла в дверях, глядя на эту ужасную картину. Мне самому стало дурно. Чем им бедная горничная помешала? Душа, будто коркой ледяной покрылась. Теперь я видел перед собой не людей, а монстров из ущелья. Полуразумных тварей, с которыми разговаривать не о чем, надо просто уничтожать, как ядовитую плесень. Я быстро подбежал к девушке, развернул ее лицом к кабинету графа и толкнул.

— Живо открывай дверь! — она ожила и бросилась выполнять команду.

Я обнажил кинжал Свенты и встал посередине коридора.

— О, какой храбрый юноша! — глумливо воскликнул предводитель и остановился в деланном испуге, растопырив руки. Потом заботливо произнес, — Только очень прошу, не порежься. Плимиус не любит окровавленных мальчиков. Он тогда не сможет быть с тобой нежным и ласковым.

Вся свора разразилась громким хохотом.

Я активировал доспех и ежа. Болтай-болтай. Дай мне еще время и у ежа появятся братья, потом посмотрим, останется ли у Плимиуса орган нежности. За спиной я услышал скрежет торопливо открываемого замка и скрип двери.

— Ну, куда же вы, детки? Дяди еще не рассказали вам сказочку на ночь, — ехидно прохрипел один из бойцов.

Они двинулись вперед. Командир даже голову несчастной женщины не отбросил, настолько был уверен в себе. Больше ждать я не стал. Своим желанием всласть поглумиться над беззащитными с их точки зрения людьми, они дали мне целую минуту приготовиться к бою. Я успел соорудить каскад из пяти ежей, как когда-то в ущелье. Стоило подонкам двинутся, как снопы игл, сконцентрированные и нацеленные на тесное пространство коридора, стали с двухсекундными интервалами прошивать их тела.

Через десять секунд, когда свой залп сделал последний из заготовленных ежей, напротив меня остался один предводитель. В руках у него болтался обрывок волос вместо отрубленной головы, разлетевшейся в брызги от нескольких попаданий. Разрывные иглы — страшная вещь на близкой дистанции. От четверых воинов, в том числе и незабвенного Плимиуса, остались кучи плоти и крови вперемешку с обломками оружия, обрывками кольчуг и одежды.

— Целительский амулет! — зарычал предводитель, отбрасывая, наконец, остатки волос убитой горничной.

Он мгновенно выхватил шпагу и устремился на меня. Я не успевал разрушить его доспех ни боевой магией, ни коррекцией блока управления, но осознанно пошел на то, чтобы встретить его атаку грудь в грудь. Враг явно не ожидал, что я могу быть обладателем не только атакующего целительского амулета, но и доспеха. В такой ситуации план его был вполне реален. Приблизиться ко мне на такое расстояние, чтобы я не мог использовать амулет, сбить с ног, а дальше уже все просто.