Будь здоров

Долго ломал голову из чего же сделать простой амулет накопитель для егеря: никаких ювелирных украшений у меня, разумеется, не было; в вещах тоже ничего подходящего не припоминалось, да и вещи нам не отдали; под рукой тоже ничего интересного… Можно было взять первый попавшийся на дороге камешек, но это было бы не очень красиво. После продолжительных размышлений я решил сделать амулет из кусочка дерева. Желательно дуба. Тогда он прослужит хозяину очень долго. Чтобы раздобыть материал я сходил к больничному плотнику и тот с радостью, не спрашивая, зачем мне нужно, предложил на выбор несколько обрезков дубовых плашек. Выбрав подходящий, я поблагодарил плотника, сунул будущий ценный кусочек дерева в карман и отправился заниматься больничными делами.

Амулет я делал два вечера на постоялом дворе, благо Протис допоздна вместе с Леси изображал свиту графини. Та, несмотря на охрану, вела себя, как заморская принцесса в гостях у принца захолустного королевства. Каждый день она меняла наряды, сегодня в одном платье, завтра в другой, послезавтра… — опять в первом, но с новой деталью туалета. Совершала променады по улицам города со свитой и гвардией из двух егерей, служа развлечением местным мальчишкам и собакам, провожающих ее, соответственно, любопытными взглядами и лаем. Засиживалась в ресторане, во всю флиртуя с посетителями — дворянами в статском или офицерами. Когда мы пересекались с ней за ужином, я во время флирта замечал ее взгляды искоса — не проявляется ли на моем лице долгожданная ревность. Но, увы, к ее досаде мучило такое ее поведение только верного Протиса, который по всем законам жанра терпел и страдал, и, страдая — молчал.

Под воздействием магии кусочек дерева превратился в стилизованную фигурку человечка ростом с мизинец. По всему деревянному тельцу он был изукрашен самыми заковыристыми и непонятными знаками — проще говоря, это было дикое смешение знаков сунской письменности и пиктограмм дикарей далеких островов. Напоследок украсил голову человечка сквозной дыркой для шнурка или цепочки, а внутрь структуры дерева внедрил узор накопителя с переходником для обычных магусов. Накопитель, естественно, заполнил до предела.

Осталось придумать, под каким предлогом вручить егерю этот шедевр магической резьбы по дереву. Завтра он выписывается из больницы, а дня через три-четыре — приезжает моя жена. У меня оставалось совсем мало времени, чтобы изобрести подходящий предлог.

На следующий день после утреннего обхода ко мне в ординаторскую заглянули: молодцеватый мужчина в форме егеря и миловидная женщина, вся светящаяся от счастья. Я даже не сразу узнал их — где скелет, измученный болью, где тень старухи с потухшими красными глазами? Вместо них — пожалуйста — молодая красивая пара. Бывают — бывают в нашем деле и такие прекрасные моменты, после которых хочется работать с удвоенной силой. Вероятно, как у лицедеев, сорвавших «бурные аплодисменты, переходящие в овации».

Они перед уходом долго и горячо меня благодарили, приглашали в любой момент быть дорогим гостем, звали на охоту и рыбалку, а также на все их семейные праздники. В конце нашего обмена любезностями егерь с таинственным видом попросил разрешения навестить меня вечером на постоялом дворе. Получив его, лихо отсалютовал и отбыл домой, крепко обнимая жену.

Перед обедом настроение мне основательно подпортил… — догадайтесь кто? Он самый — господин Боантир. Одна из помощниц, запыхавшись, вбежала в ординаторскую, и попросили срочно подойти в кабинет заведующей. Там важно развалившись в кресле, сидел упомянутый — не к ночи — чиновник и госпожа Торсилеза.

— Так вот! — он поднял наманикюренный палец вверх, как жезл вождя дикарей с черепом дохлой мыши. — Мало того. Вы мне сами приплатите… скажем… двадцать корон, и я забуду ваши махинации.

— В чем дело? — поинтересовался я.

— А вот и виновник всего этого, — чуть ли не радостно пропел этот фрукт… или овощ — кто их разберет? — Я знаю, кто вы! — палец-жезл нацелился мне в живот.

Я совсем чуть-чуть вздрогнул, скорее от удивления — откуда этот тип мог знать, что я целитель? Он явно заметил мое кратковременное замешательство и с торжеством в голосе сказал.

— Ага! Я знаю. И поэтому вы всё сделаете так, как я скажу! Иначе… — он с гордостью победителя оглядел нас с Торсилезой и многозначительно замолчал.

— И что вы знаете? — с любопытством спросил я. Мне было даже интересно — знай он правду, никогда бы так себя не вел. Скорее бежал бы подальше и по углам прятался.

— Я знаю, что ты, мальчишка, лоперский шпион. Мне сын все рассказал. Сразу как поймал вашу шайку. Скоро вас всех отправят в КСОР.

— Вот как? И что из этого следует?