Будда: его жизнь и учение

Таков Будда легенды. Вернемся, однако, к историческому Будде. Когда он, испытав отвращение к мирским наслаждениям, оставил родину, он стал искать прежде всего наставников, которые могли бы ему указать путь к спасению. Сперва он направился к Алара Каламе (Alara Kalama), потом к Уддака-Рамапутте (Uddaka Ratnaputta). Но их учение не удовлетворило его. Тому, что они могли ему сообщить, он скоро научился. Алара предложил ему вести совместно с ним школу; Уддака готов был уступить ему полностью ведение своей школы. Но Будда отклонил оба предложения. Эти учители — исторические личности, и для Будды имело большую важность, что он прежде всего поучился у них. Оба они были последователями философии Йога (Yoga), которой учил Патанъджат (Patanjali) и которая была теистически развитой формой атеистической философии Самкхъя (Samkhya), основанной Kanwiou (Kapila). Главное различие между этими двумя системами, имеющими почти все основные положения сходными, заключается в том, что Йога ставит на первый план технику созерцания и значение внешних вспомогательных средств, как, например, строгого аскетизма, тогда как Самкхья выставляет исключительно абстрактную теорию правильного познания. Будда, как мы увидим, перенес в свое учение целый ряд понятий из обеих систем; он никогда и не отделялся совершенно от своих учителей, так как пожелал сообщить им первым о достигнутом им познании. С заимствованными из философии Йога воззрениями стоят в связи и ближайшие шаги, сделанные Буддой, после того как он расстался с своими учителями. Он шел безостановочно по земле Магадхе, покуда не достиг местечка Уруделы, или Урубильвы, на реке Нераньджара, или Найраньджана, нынешней Будда Гая, к югу от Патны. Красивое мирное местоположение настолько привлекло его, что он решил там остаться. В лесах Урувелы он подверг себя, по преданию, тяжкому самоистязанию. Но оно не принесло ему желанного просветления. Тогда он пошел еще дальше. Он совершенно отказался от пищи, удерживал дыхание и концентрировал мысли на одной точке. Пять пустынников, пришедших в изумление от его выносливости, держались неподалеку от него, чтобы сделаться его учениками, если на него найдет просветление. Но несмотря на аскезы и созерцание, о которых сообщают подробно древние и позднейшие тексты, просветление не приходило. Когда однажды, погруженный в думы, ходил он медленно взад и вперед, силы его оставили, и он упал. Пять пустынников подумали, что он умер. Но он снова пришел в себя и понял тогда, что раскаяние и самоистязание не могут привести к правильному познанию. Поэтому он оставил их и снова принял пищи, чтобы подкрепить свое совершенно ослабевшее тело. Тогда пять пустынников его оставили и ушли в Бенарес. Он остался снова один. Наконец по прошествии семи лет напрасных исканий и борьбы, в одну ночь, когда он сидел под смоковницей, на него нашло желанное просветление. Он переходил от одной ступени познания на другую; он постиг ложные пути переселения душ, причины страданий в мире и путь, ведущий к уничтожению страданий. В эту ночь принц Сиддхартха превратился в Будду, или Самбуддху, стал «Пробужденным», «Просвещенным». С этой ночи буддисты ведут путь жизни своего учителя. Сам Будда, достигнув просветления, будто бы, произнес слова, записанные в одном из изящнейших и древнейших буддийских памятников, в Дхаммападе: «Круговорот многих рождений совершил я безостановочно, ища создателя дома (т. е. причину перерождений). Худо вечное перерождение. Создатель дома, ты открыт; ты не будешь более строить дома. Твои балки сломлены и крыша твоего дома уничтожена. Сердце, ставшее свободным, погасило все желания». Эти знаменитые стихи ясно указывают, чего прежде всего желал достигнуть Будда, освобождения от желаний и этим освобождения от перерождения. Смоковница, под которой Будда достиг просветления, сделалась, как «дерево просветления» (по-санскритски — бодхиврикша, пали — бодхируккха), предметом священного почитания буддистов, веривших, что то же самое дерево на том же месте стоит непрерывно. Действительно, вблизи Будда Гаи стояла древняя смоковница (ficus religiosa), пришедшая наконец в такую ветхость, что в 1876 г. ее сломила буря. По-видимому, дерево это часто заменялось новым, потому что оно стояло на холме, возвышавшемся по крайней мере на тридцать футов над окружающею местностью. Одна ветвь его была принесена около средины III века до Хр. на Цейлон и посажена близ Анурадхапуры. Там она выросла в дерево, которое стоит еще и теперь.