Будда, или Легенда о Разбуженном принце

— Да, хочу, — высовывая голову из корзины, возмутилась змея, — ты — невежа! С тобой здороваются, а ты даже не отвечаешь!

— Если укусишь, я умру, — испугался человек.

— Конечно, умрёшь, — ответила змея. — Я убиваю наверняка.

— А кто тебя тогда понесёт к монахам? — спросил человек.

— Ладно, — спохватилась змея, — проси прощения.

— За что? — изумился человек. — Я тебя не обижал, это ты меня хотела погубить.

— Экий, ты несговорчивый, — опять рассердилась змея.

— Хорошо, хорошо, — поспешил согласиться человек, — я прошу у тебя прощения.

— Вот так бы давно, а теперь в путь, — сказала змея, устраиваясь поудобнее в корзинке. Теперь человек шёл ещё быстрее, торопясь доставить в монастырь свой опасный груз.

Они пришли, когда наступило полуденное время, и монахи приступили к трапезе. Змея с радостью наблюдала, как монахи едят приготовленную на её золото еду. Затем, когда все закончили трапезу и совершили омовение уст и рук, они преподали змее наставления в Учении. Обрадовавшись, змея подарила монашеской общине всё своё золото. После своей кончины она родилась уже не змеёй, а божеством в мире Тридцати Трёх богов — Таватимсе.

— Так вот, — закончил свой рассказ Будда. — Человеком, нёсшим змею, был я, а змеёй — Шарипутра, один из вас. Тогда я в ответ на упрёк змеи проявил смирение, поэтому и сейчас перед монахами смирение проявляю.

О милосердии

кажи, Учитель, — спросил его один из учеников, — а когда ты впервые проявил смирение и милосердие?

— Хороший вопрос, — улыбнулся Будда. — Это было так давно, что и не перескажешь. Я оказался в аду за свои злые дела. Стражи ада заставляли меня и ещё одного грешника бегом таскать железную тачку и чуть что били нас железными молотами. Мой товарищ от постоянных побоев очень ослаб. У него не было сил волочить тачку, за что он постоянно подвергался страшным побоям, умирал и снова возвращался к жизни. Видя его мучения, я сказал стражу ада:

— Буду тянуть тачку один, отпусти этого человека!

— А ну, замолчи! — закричал, разгневавшись, страж ада и ударил меня изо всех сил железным молотом. Я тут же умер, но зато возродился уже в Таватимсе — мире богов. С того времени и по сей день обо всех живых существах мыслю с милосердием и любовью. А вам, мои ученики, стоит запомнить, что никогда не бывает рано или поздно проявить милосердие к живым существам.

О царе Мандхате

кажи, Учитель, — выслушав рассказ Будды, спросили ученики, — а совершал ли ты дурные поступки?

— Да, — ответил Будда, — совершал и не раз, в прежних своих рождениях.

— Как можно поверить в это?! — удивлялись ученики.

— Случилось это давным-давно. У одного царя вскочил на макушке волдырь. Дело обычное — вскочил и прошёл. А этот волдырь не проходил, а рос, рос и вырос сначала размером с куриное яйцо, а потом стал ещё больше — величиной с тыкву. Наконец он лопнул, и из него появился живой, здоровый и очень красивый мальчик.

Изумлённый всем этим царь позвал гадальщиков, которые сказали, что ребёнок со временем станет Чакравартином — Царём Мира. Ребёнку дали имя Мандхата — «Рождённый макушкой». Когда мальчик вырос, а отец его умер, придворные стали просить его стать царём.

— Если мне суждено быть царём, то пусть меня попросят об этом цари четырёх стран света вместе с богом Индрой, — сказал Мандхата.

Как только он вымолвил эти слова, спустились с небес четыре великих царя, держа драгоценную вазу, наполненную благовонной водой, и, вылив её на темя царевича, наделили властью. Спустился и царь богов Индра, который преподнёс драгоценную корону и, надев её на голову Мандхаты, восславил его.

Придворные говорили правителю, что, став Царём Мира, ему следует отправиться в свои владения, чтобы осмотреть их.

— Если мне суждено быть Чакравартином, — отвечал им царь, — то пусть царские земли сами прибудут ко мне, а не я пойду за ними.

И тут же появился перед ним царский дворец с садом и бассейном для омовения, а за ними и все знаки Чакравартина: золотое колесо, драгоценные слон и конь, красивая жена, советник и военачальник.

Как-то раз, осматривая свои владения, царь увидел, как люди пашут поля, боронят их, сеют зерно.

— Чем занимаются мои подданные? — спросил царь.

— Они добывают себе и нам хлеб, — ответили придворные. — Без хлеба не проживёшь. Вот они и пашут, и боронят землю, сеют в неё зерно, собирают его, превращают в муку и пекут из неё хлеб.

Тогда царь произнёс:

— Если я обладаю силой благой заслуги, то пусть сами собой появляются всевозможные яства. Да так, чтобы всем всего было вдоволь, и исчезли бы голод и неутолённая жажда!

И как только эти слова были сказаны, сами собой появились перед каждым жителем страны еда и напитки.

Однажды на прогулке царь заметил ткачей, занимавшихся прядением и ткачеством.

— Что они делают? — спросил он. — Я же распорядился, чтобы у всех была еда.

— Да, да, — поспешили заверить его придворные. — С едой проблем больше нет: она появляется сама собой. Однако кроме еды нужна людям ещё и одежда, прикрывающая тело.

— Если я обладаю царским жребием, — произнёс царь, — то пусть сама собой у всех людей появляется одежда!