Будда: Пустота сердца

Но вопрос, который задает мирянин Банкею, важен для всех вас, кроме одного слова, весь вопрос важен для каждого медитирующего. Я повторю его.

Мирянин спросил Банкея:

"Хотя я благодарен тебе за учение

о нерожденности, но мысли, благодаря привычкам ума, все равно

приходят, я теряюсь в них и испытываю трудности,

стараясь оставаться постоянно нерожденным.

К чему же я могу применить веру всего сердца?"

В этом трудность каждого медитирующего. Названия различны, но проблема одна и та же. Она состоит в том, что в ваших медитациях, может быть, на короткое мгновение вы можете уловить отблеск, вкус вечного экстаза. Но вы не сможете удерживать воспоминание об этом все 24 часа. Прежние привычки, прежний ум будут продолжать пересекаться различными путями. Это странное явление, потому что его испытывают только медитирующие. Немедитирующие никогда не испытывают его, потому что они в другой ситуации.

Медитирующий ощущает, но когда он возвращается обратно из этих глубоких пластов в свой обычный мир, на периферию, ум начинает порождать сомнение: "Ты просто грезил. Что за чепуха эта вечность. Ты что, сумасшедший, что, просто закрывая глаза, достигаешь окончательной истины?" Ум начинает порождать сомнения.

А ум ваш старый друг — четыре миллиона лет ему потребовалось для развития. Ваша медитация очень новая, очень свежая, это просто росток из семени, а ваш ум — это ливанский кедр в две, три сотни футов высотой, почти достигающий звезд.

Когда вы приходите на периферию с вашими ощущениями, внезапно возникает конфликт между новым опытом и старым четырехмиллионолетним умом. Ваш ум почти как гора, а ваш новый опыт — это роза. Поэтому снова и снова вы будете пойманы умом.

Это то, что говорит мирянин Банкею:

"Я понимаю твое учение, я благодарен за него. Но очень трудно помнить, что я никогда не рождался и никогда не умирал, что я сама вечность. Когда я возвращаюсь к обычной жизни, очень трудно с этим новым ощущением, которое просто, как распускающаяся почка. Обычная жизнь уничтожает его полностью".

Большинство медитирующих оставляет идею удержать его через несколько дней, видя, что это бесполезно. Это просто отблеск, а потом вы снова в вашем жалком мире. И этот несчастный мир так силен, что вы даже начинаете подозревать, что вам это все пригрезилось. Ваш собственный опыт становится далеким эхом, как будто вы услышали, как кто-то другой говорил вам, а не вы сами испытали это. Это идет против всей вашей обусловленности.

Итак, этот вопрос мирянина — вопрос всех медитирующих.

Банкей ответил:

"Если ты будешь стараться остановить

возникающие мысли, ум будет разделен

на две части: на останавливающую и останавливаемую,

и ты никогда не достигнешь спокойствия ума.

Просто поверь, что мысли изначально не существуют,

но время от времени возникают и прекращаются,

в зависимости от того, что ты видишь и слышишь, но не

имеют реальной сущности".

Он говорит, что каждый медитирующий подходит к этой точке: он познал небольшое пространство, где нет мыслей, поэтому делает естественное заключение, что, если он сможет остановить мыслительный процесс, то снова окажется в этом открытом небе. Но чем вы собираетесь останавливать мыслительный процесс? Даже мысль об остановке этого процесса исходит от ума. Поэтому ваш ум разделяется на два: останавливающий и останавливаемый.

Теперь у вас не будет спокойствия. Ваш собственный ум постоянно в борьбе: одна часть старается остановить его, другая восстает против этого. И помните, та часть, которая старается остановить, очень новая, а часть, которая должна быть остановлена, очень старая. В этой борьбе, в этом упорном поединке вы не сможете выиграть. Можно сказать, что ваше поражение абсолютно предрешено.

Многие люди начинали медитацию, а затем останавливались, потому что видели это и говорили: "Какой смысл в одном проблеске? В сравнении с ним жизнь становится еще ужаснее". Если слепой человек на секунду увидит свет и затем снова ослепнет, его слепота станет невыносимой. Теперь он знает, что существует свет, но не может видеть его, потому что снова стал слепым.