Буддийская классика Древней Индии

** Марево — m"ay"a, тиб. sgyu та — иллюзия, принимаемая за реальность, галлюцинация, мираж. Эта и следующие строфы являются новым витком рассмотрения махаянского учения об иллюзорности, которое на первом витке сложности было описано выше, PA, I, 52-56.

14

* С обыденной точки зрения — vyavaharatah, тиб. tha snyad—если раньше в тексте «Наставления», начиная с PA, 1,28, мадхьямиковское учение о двух истинах (см. ДС, XCV), или двух точках зрения, активно применялось автором как само собой разумеющееся (правда, в основном «эксплуатировалось» понятие наивысшей истины, кроме PA, 1,90), то теперь разъясняется их кардинальное различие.

15

* Дж. Туччи привёл мнение Гьялцаба, который считал, что вместо «двойствен» и «недвойствен» здесь нужно читать «оба» (т. е. «конечен и бесконечен») и «ни то, ни другое» (т. е. «неверно, что конечен и что бесконечен»). В этом случае «четыре суждения» соответствуют традиционной матрике «14 непрояснимых положений», см. ДС, CXXXVII, 5—8. Тогда, согласно Гьялцабу, первое суждение принадлежит локаяте (rgyang phang ра), второе — санкхье (grangs can pa), третье — джайнам (нигрантхам — gcer bu ра) и четвёртое — ватсипутриям (gnas mabu’i sde) Малой колесницы [Tucci 1936: 242].

16

* Перевод строф 16-46 отличается от моего опубликованного перевода [Андросов 1990: 145-147] в первую очередь терминологически, поскольку в данной работе вводится единая понятийнотерминологическая система соответствий санскритским и тибетским терминам нагарджунизма и ранней Махаяны. Переработке подверглись и другие аспекты перевода, особенно в связи с чтением толкования Аджитамитры.

17

* Имеется в виду счастье (сукха) хороших рождений, о чём идёт речь с самого начала РА и которое недоступно без усовершенствования ума и сердца.

18

* Ссылка на канонический эпизод жизнеописания Будды: «Я овладел этим Учением, глубоким, трудным для понимания, трудным для постижения, умиротворяющим, высоким, находящимся за пределами того, что доступно рассудку, тонким, понятным только для мудрых. И этим людям, отдавшимся привязанности, находящимся во власти привязанности, видящим удовольствие в привязанности, трудно понять, что такое причинная связанность и взаимозависимое происхождение, особенно же трудно понять им, что значит угасание всех санскар, отказ от всего, что способствует череде рождений, что есть уничтожение жажды, уничтожение страсти, подавление чувств, нирвана. Но если я стану проповедовать Учение, а люди не будут понимать его, это для меня только усталость и изнурение... Ум его стал склоняться к бездействию, к тому, чтобы не проповедовать Учение» (в переводе В. В. Вертоградовой с пали из «Махавагги» Виная-питаки [Хрестоматия 1980: 132]). После этого божеству Брахме Сахампати пришлось долго уговаривать Будду изменить решение и передать Закон людям [Там же: 132-134; Андросов 2001:108-109]. У Ашвагхоши (I—II вв.) в отношении этого эпизода было другое мнение [Ашвагхоша 1990: 153—155], но это неудивительно, поскольку его самостоятельные взгляды отличались от канонических воззрений большинства школ Малой колесницы, тем более от Типитаки тхеравады (см. об этом [Buddhacarita 1972. Pt. 2: XXIV, XXVI-XXVIII, XXX-XXXV, XL-XLIV]).

19

* Строфы 19-20 цитируются Чандракирти [Prasannapada 1903— 1913:496].

20

* Более подробно см. выше СЛ, 77—87.

22

* К таковым, согласно Аджитамитре, относятся рождения человеком или божеством [Ajitamitra 1990: 82].

23

* Согласно комментатору, имеются в виду как мирские цели, так и превосходящие мирское, которые достижимы только путём реальной практики Закона [Там же: 83].

25

* Даяние, нравственность и терпимость — d"ana-sila-ksam"a, тиб. sbyin dang tshul khrims dang bzod pa — три первых совершенствования (парамиты, см. ДС, CV-CVII). Я думаю, здесь имеются в виду все шесть совершенствований ранней Махаяны, которые перечислены в PA, IV, 80-81, см. также ДС, XVII.

26

* Комментаторы «Драгоценных строф» уделили этой строфе повышенное внимание. Аджитамитра помимо этимологического анализа привёл ещё три цитаты [Там же: 83-85], которые Ю. Ока-да перевёл с тибетского на немецкий, но не смог указать источник [Там же: 173]. Это сделал Нгаванг Самтен [Ratnavali 1991: 118-119]. Первые две оказались из «Гирлянды джатак» (XXII, 95 и 87 соответственно) Арьяшуры (IV в.), а третья из «Уддхариты»; их оригинальные санскритские тексты тибетский учёный поместил в своём подготовленном к печати издании РА с восстановленным комментарием на санскрите. Русские переводы первых двух см. [Арьяшура 2000: 207 и 206]. Дж. Туччи подробно проанализировал толкование Гьялцаба [Tucci 1936: 244], из чего видно, что оно посвящено проблематике средневековой тибетской философии, а не раннемахаянской мысли.

28