Буддийская классика Древней Индии

Для примера остановимся подробнее на столь актуальной ныне охране внешней среды обитания человека. Сторонники экологических движений, наверное, знают, что буддисты были первопроходцами в защите прежде всего живой природы не только в теории, но и на практике. Первейшая заповедь Просветлённого: «Не причини вреда живому существу»[6], провозглашённая в стране, где традиционно отправлялись кровавые ритуальные жертвоприношения, а охота была не только забавой, но и средством добычи питания, оказала огромное влияние на знаменитого царя Ашоку (268–231 гг. до н. э.). Его выбитые в камне указы свидетельствуют, что на огромной территории его империи (от гор Виндхья до Гималаев и современного Кабула) запрещалось убивать или приносить в жертву животных, а также устраивать пиры чревоугодия. Он повелевал строить лечебницы, рыть колодцы для людей и животных, высаживать целебные травы и деревья.

И в дальнейшем в буддизме продолжала разрабатываться подобная тематика. Так, во И — III вв. Нагарджуна в «Драгоценных строфах наставления царю» (PA, III, 41–52)[7] учил своего монарха облегчать страдания пожилых людей, больных и увечных, убеждал разбить сады, выкопать пруды и колодцы, построить дома отдыха и мосты для путешественников и паломников, регулярно снабжать эти места необходимой утварью, пищей и лекарственными снадобьями, проявлять заботу о животных и т. д.[8]

Среди важнейших этико-политических идеалов буддистов следует назвать веротерпимость, или толерантность, отказ от войн и жестокосердия в отношении преступивших закон. Вот фрагмент одного из указов Ашоки: «Следует почитать чужую веру. Поступая так [человек], способствует успеху своей веры и оказывает поддержку чужой. Поступая иначе, он подрывает корни своей веры и вредит чужой… И потому только согласие и полезно, чтобы люди слышали законы друг друга и чтобы они любили слушать их».

Такого рода толерантность делает современной древнюю религию. Будда первым на земле учил веротерпимости, а также тому, что нельзя ни навязывать веру незрелым умам, ни вдалбливать идеи, какими бы высокими они ни казались. Человек должен дорасти до духовных устремлений и прийти за этим знанием к учителю. Сам ищущий вправе выбрать его или искать истинную духовность самостоятельно. Задача же «выправлять» людей по ранжиру веры никогда не ставилась ни Им, ни лучшими продолжателями Его дела, носителями Закона[9].

В других указах Ашока призывал своих подданных к праведному образу жизни, в понимание которого вкладывалась как традиционная трактовка (послушание родителям, уважение старших и учителей, отшельников и брахманов, хорошее отношение к рабам и слугам, щедрость в подаяниях и т. д.), так и буддийская. Примером последней могут служить призывы к состраданию, правдивости, доброте, самоконтролю, незлобивости, независтливости, а также к неубиению живых существ. В одном из Колонных указов Ашока отменил смертную казнь для преступников.

Нагарджуна в вышеназванном произведении развивал аналогичные идеи (см. ниже PA, II, 28–36, III, 70, IV, 20, 30–37 и др.).

Созвучны нашему времени оказались и древние буддийские представления о невечности, об относительности и взаимозависимости всего: в этом мире всё возникает и исчезает.

Происходит же это отнюдь не благодаря одной причине, а множеству присутствующих или отсутствующих влияний, условий, причин. Столь же актуальны сегодня идеи буддистов о всеобщей делимости сущего на мельчайшие атомы вещества и на отдельные мгновенно вспыхивающе-гаснущие частицы света сознания, подчинённого законам причинности, о цикличности времени, о бесконечности мироздания и отсутствии божественного «произвола» в процессах космоса, социума и личности.

В отличие от иудейских, христианских, мусульманских идеологов буддистам XX века не пришлось приспосабливаться к научной картине мира. Более того, есть искушение считать, что буддийские учения о потоке сознания[10] и о духовном совершенствовании в Малой, Великой и Алмазной колесницах[11] в каком-то смысле предвосхитили не только построения современной психологии, но и идеи теории относительности, единой теории поля, квантовой и других теорий современной физики. В данном случае можно говорить только об идеях, поскольку предметы, методы и подходы к решению поставленных задач, да и собственно задачи различаются принципиально.

Всё-таки основополагающим в буддийской культуре является её гуманитарный стержень. Эта религия никогда не знала ни единой церковной организации (даже в рамках одного государства), ни других централизующих социальных институтов. Тем не менее она сохранила до сего дня большую часть своих внешних форм, но главное — содержание, в центре которого стоит человек и его сознание, поведение, психика, а не Бог, не идол, не мироздание, не идея, не Я личности. Главное внимание в буддизме привлечено к внутреннему миру человека — вот та среда, в которой не просто обитает, а совершенствуется его духовность.