Буддизм. Энциклопедия

Когда же сам ван Попхын захотел принять буддизм и обратился за советом к придворным, те воспротивились желанию правителя; лишь один из приближенных, Ичхадон, поддержал вана в его намерении. Однако ван не решался пойти против большинства, и тогда Ичхадон предложил принести себя в жертву ради торжества веры и заявил, что если Будда обладает чудесными свойствами и заслуживает того, чтобы ему поклонялись, то смерть должна привести к чуду. И чудо произошло: как только Ичхадону отрубили голову, потекла кровь молочно-белого цвета. Придворные были поражены и уже больше не выступали против буддизма.

По замечанию Г. Н. Кима, «в ранней истории буддизма в Корее выделяются четыре больших этапа: 1) конец IV — начало VI в.; 2) начало VI — начало VIII в.; 3) начало VIII — начало IX в.; 4) начало IX — начало Х в. Первый этап — этап медленного распространения буддизма, второй характеризуется непрерывным и быстрым его усилением, в результате чего был достигнут довольно высокий уровень популярности буддизма в стране. Третий этап ознаменован спадом активности буддизма, а четвертый — новым ее подъемом».

Буддизм в Корее, как и христианство в Европе, распространялся «сверху вниз» — от властей к массам. Правители строили буддийские школы, храмы и монастыри, в завещаниях приказывали хоронить себя по буддийским обрядам и т. д. Постепенно учение Будды стало государственной религией Кореи (и именно тогда проникло из Кореи в Японию).

Первоначально корейский буддизм носил черты аскетического учения, призывавшего к уничтожению мирских желаний и праведному образу жизни. Проповедь аскетизма связана с именем буддистского монаха Херана, ставшего советником правителя государства Силла и разработавшего идеологию «восьми предписаний-запретов», которая формулировалась так: «Не погуби живого, не оскверняйся воровством, не погрязни в разврате и лени, не будь опрометчив и безрассуден в словах, не злоупотребляй напитками, не возноси себя, не пользуйся благовониями, избегай цветов, берегись наслаждений, созерцай и слушай».[73]

С течением времени в Корее, как и в других буддистских странах, появились секты, чьи концепции шли вразрез с установками первоначального ортодоксального учения, — секта Хэдончон (секта Восточных морей), секта «Хэдон хваомчон»; можно упомянуть и «монаха-еретика» Вон Квана.

Основатель секты Хэдончон Вон Хё не считал зазорным употреблять спиртное, наслаждаться песнями и танцами и даже женился. Он учил, что истина и смысл Махаяны обретаются не в монашеском воздержании, а в «мире души»: все обеты, воздержания и тому подобное бесполезны, если сама душа человека испорчена. «Ничто не попадет в опрокинутый сосуд, — говорил Вон Хё, — если даже идет дождь; в дырявом сосуде ничто не задержится, если даже идет дождь». Именно душа определяет порядок вещей. К ней сводится и Дао — первоначало, основа и путь всех вещей. Вон Хё считал, что Дао присутствует во всех вещах, но восходит оно к истокам души. (Здесь явно прослеживается влияние китайского даосизма.)

Основатель другой секты Ый Сан утверждал, что следование истинному пути должно определять поступки людей и правление монарха. Правление, основанное на истинном пути, даже если правитель живет в хижине, более полезно, нежели когда он проживает в богатой столице, но верен ложному пути.

Монах Вон Кван допускал убийство живого существа (правда, не бессмысленное) и требовал не избегать схватки на войне. Это два из пяти сформулированных им принципов, которые стали основой идеологии организации «Хваран»: эта организация объединяла молодых людей, решивших стать достойными государственной службы. Члены «Хваран» обучались военному искусству, литературе, нормам морали, искусству каллиграфии, воспитывались в духе товарищества. Пять принципов Вон Квана (пхунню или хварандо) таковы: преданность государю, почтительность к родителям, дух товарищества в отношениях с друзьями, не избегать боя на войне и недопущение бессмысленного убийства живого. Учение Вон Квана — очевидный синтез буддизма, конфуцианства и даосизма; в «Самгук саги» о нем и организации хваранов говорится: