Будем как солнце. Книга символов

Там небо — как вечерняя вода,
Безжизненно, воздушно, безучастно,
В стране, где спят немые города.  

Там все в своих отдельностях согласно,
Глухие башни дремлют в вышине,
И тени - люди движутся безгласно.  

Там все живут и чувствуют во сне,
Стоят, сидят с закрытыми глазами,
Проходят в беспредельной тишине.  

Узоры крыш немыми голосами
О чем-то позабытом говорят,
Роса мерцает бледными слезами.  

Седые травы блеском их горят,
И темные деревья, холодея,
Раскинулись в неумолимый ряд.  

От города до города, желтея,
Идут пути, и стройные стволы
Стоят, как бы простором их владея.  

Все сковано в застывшем царстве мглы,
Печальной сказкой выстроились зданья,
Как западни — их темные углы.  

В стране, где спят восторги и страданья,
Бывает праздник жертвы раз в году,
Без слов, как здесь вне слова все мечтанья.  

Чтоб отвратить жестокую беду,
Чтобы отвергнуть ужас пробужденья,
Чтоб быть, как прежде, в мертвенном чаду.  

На ровном поле, где сошлись владенья
Различно-спящих мирных городов,
Растут толпою люди-привиденья.  

Они встают безбрежностью голов,
С поникшими, как травы, волосами,
И мысленный как будто слышат зов.  

Они глядят — закрытыми глазами,
Сквозь тонкую преграду бледных век
Ждет избранный немыми голосами.  

И вот выходит демон-человек,
Взмахнул над изумленным глыбой стали,
И голову безгласную отсек.  

И тени головами закачали
Семь темных духов к трупу подошли,
И кровь его в кадильницы собрали.  

И вдоль путей, лоснящихся в пыли,
Забывшие о пытке яркой боли,
Виденья сонмы дымных свеч зажгли.  

Семь темных духов ходят в темном поле,
Кадильницами черными кропят,
Во имя снов, молчанья, и неволи.  

Деревья смотрят, выстроившись в ряд,
На целый год закляты сновиденья,
Вкруг жертвы их — светильники горят.  

Потухли Отдалилось пробужденье.
Свои глаза сомкнувши навсегда,
Проходят молча люди-привиденья.  

В стране, где спят немые города.

ОСУЖДЕННЫЕ

Он каждый день приходит к нам в тюрьму,
В тот час, когда, достигнув до зенита,
Ликует Солнце, предвкушая тьму.  

В его глазах вопросов столько слито,
Что, в них взглянув, невольно мы дрожим,
И помним то, что было позабыто.  

Он смотрит как печальный серафим,
Он говорит бескровными устами,
И мы как осужденные пред ним.  

Он говорит: «Вы были в стройном храме,
Там сонмы ликов пели в светлой мгле,
И в окнах Солнце искрилось над вами. 

Вы были как в спокойном корабле,
Который тихо плыл к стране родимой,
Зачем же изменили вы земле?  

Разрушив храм, в тоске неукротимой,
Меняя направленье корабля,
Вы плыли, плыли к точке еле зримой,—  

Как буравом равнину вод сверля,
Но глубь, сверкнув, росла водоворотом,
И точка не вставала как земля.