Будем меняться мужьями?

Толя нервничал и застегивал пуговицы рубашки не на те петельки. Но сумел-таки навертеть на себя что-то из одежды, конечно, очень приблизительно. Уверенности, однако, это ему прибавило.

– Ниночка, а что ты орешь, как на рынке? – не повысив голоса, поинтересовался он.

– А ты лицо сделай попроще, – посоветовала жена.

– Или ты посложнее, – реагировал муж.

– Не в твоем положении выступать! – довольно базарно выкрикнула она.

– Нинуль, ну не надо, мы же и сами с тобой не ангелы, – возразил наконец добредший до них до всех Петя.

Нина полоснула его уничтожающим взглядом.

– Как интересно, – обронила дотоле молчавшая Яна, тонко улыбнувшись Пете. – Ты, Нинуль, ничего не хочешь добавить по существу? – обернулась она к подруге.

– Да я с тобой вообще не собираюсь разговаривать, – огрызнулась Нина.

– А со мной? – осведомился муж.

– Конечно, дорогой. Мне очень интересно, что здесь происходит.

– Послушайте, – вклинился опять Петя. – Ну раз уж все так получилось, давайте просто сядем все за стол и обсудим создавшееся положение. Кто с кем и как быть дальше.

– Ну дура-ак, – взвыла Ниночка. – Ничего я не собираюсь обсуждать! – заявила она. – А с тобой, милый, дома поговорим! – Нина явно пребывала во власти двойных стандартов морали: подругу и мужа судила без всякого снисхождения, а о собственных шалостях с Петей даже не думала, словно о чем-то несущественном.

– Петь, ну ты сам видишь, не сможем мы ничего обсудить, – смущенно заметил Толя, перезастегивая рубашку. – Повезу ее домой, чтоб охолонула… Извини, если что… – Он судорожно одевался в прихожей, чувствуя себя очень неловко. Вообще, кажется, «ловко» было только его жене, остальные участники представления жались по углам, отводя друг от друга глаза. – Созвонимся! – буркнул Толя, выводя Нину из квартиры.

– Руки убери! – рявкнула жена.

Толя снова заизвинялся перед Орловыми, вызывая лифт, неопределенно пожимал плечами. «Держись, Ян», – прошептал напоследок, подавляя желание как-нибудь еще утешить подругу.

– «Держись, Ян»! – по-обезьяньи гримасничая, противным голосом передразнила Нина. – Ты держись, но подальше! На чужой каравай рот не разевай! – выкрикнула она, уже будучи утянута внутрь лифта. После чего двери его закрылись, и Орловы остались одни. Молча заперли квартиру, прошли в комнату, не глядя друг на друга.

– Даже не знаю что сказать, – смущенно усмехнулась Яна. – Честно говоря, не ожидала от тебя.

– Это ты мне говоришь?! – изумленно гаркнул Петя. – Ты – мне? Когда я застал вас вдвоем в постели!

– Не ты, а твоя любовница, – парировала Яна.

– Тебе бы хотелось, чтобы и я присутствовал? Уж извини. А про нас вы могли и не узнать. Просто показалось несправедливым, что Нина вас разносит, когда мы и сами, в общем-то…

– Нинон зарвалась, – согласилась жена. – Петь, ну ты извини меня. А может… – Она замолчала.

– Что?

– Тебе Нина очень нравится?

– Ну как сказать…

– Ну мне, например, Толя нравится. Очень.

– Вообще-то мне Нина тоже.

– Так, может, все это к лучшему?

– Хочешь сказать, чтобы и дальше так… – округлил глаза Петр.

– Еще чего! Это уже вообще какой-то разгул аморальности. Я думаю, может, рокировку…

– Это как?

– Ну, обмен фигур.

– Каких фигур?

– Тебя передвинуть к Нинке, если так понятнее. А Толю – ко мне.

– А-а… Но ты уверена?

– Ну сам смотри, ведь вы с Нинкой более гармоничная пара. Оба такие земные, практичные… шумные…

– А ты?

– И мы с Толей пара. У нас тоже много общего.

– Я не знаю. Все так неожиданно.

– Петь, тут одно из двух: либо мы остаемся в прежних союзах – и тебе придется забыть о Ниночке…

Петя вскинул на Яну испуганные глаза.

– …Либо вы с ней остаетесь вместе, а с нами разводитесь.

– Ну… если так получается…

В это время в семье супругов Гельман тоже обсуждалась сложившаяся ситуация. Набушевавшаяся Ниночка прекратила кричать и, будучи отходчивой, попыталась мирно объясниться с Толей.

– Все-таки не ожидала от тебя этого, – вздохнув, пожаловалась она мужу.

– Я мог бы сказать тебе то же самое, – заметил Толя.

– Знаешь, это разные вещи, – не согласилась Нина.

– Почему же?

– Ну хотя бы потому, что с тобой трудно жить – а со мной легче легкого.

Толя только хмыкнул.

– Не понимаю, чему ты улыбаешься, – пожала плечами Ниночка. – У нас ведь как? Все на мне! Я весь дом тяну, все хозяйство. А ты живешь беззаботной жизнью, что-то делаешь, только если вдруг захотелось для разнообразия поделать. А как на дачу ехать – у тебя всегда какая-нибудь выставка концептуальной живописи или уж не знаю что там еще. Деньги ты, конечно, зарабатываешь, но, опять же, вовсе не считаешь это своей обязанностью. Можешь немыслимые суммы спустить на какую-нибудь дурацкую антикварную книжицу. Так что, чтобы жить с тобой, нужно иметь такой ангельский характер, как у меня!

Толя опять усмехнулся.