"Будем жить!.."

Монтаж эпизодов войны на фоне «Смуглянки» – характерная особенность этого фильма:

Раскудрявый клён зелёный, лист резной,
Здравствуй, парень мой хороший, мой родной.
Клён зелёный, да клён кудрявый,
Да раскудрявый, резной!

То была не последняя потеря для второй «поющей», не в последний раз звучала мелодия песни в знак скорби и памяти. Многим запомнился эпизод в самом конце фильма, когда после гибели узбека «Ромео» (актёр Рустам Сагдуллаев) мы вдруг узнаём и о гибели его русской невесты Маши (первая роль в кино Евгении Симоновой) – эпизод без слов, и только аккорды «Смуглянки» говорят нам всё:

 

Гибель Быкова-Титаренко не стала последней потерей и в жизни. Никого из этих троих больше нет. Алексей Макарович Смирнов, «Макарыч» в фильме, фронтовик и кавалер орденов солдатской Славы в жизни, за несколько месяцев до гибели своего друга оказался в больнице. Щадя его сердце, о смерти Леонида Быкова ему не говорили. А 7 мая 1979 года он собрался было отметить с врачами и свою выписку из больницы, и ещё одну годовщину Победы, и поднял первую рюмку за Леонида Быкова. Кто-то промолвил: «А его больше нет…». «Макарыч» молча поставил рюмку, молча ушёл в свою палату, лёг на кровать, повернулся лицом к стене – и умер.

Сергей Петрович Иванов, всеобщий любимец «Кузнечик», так и не смог найти себя в безумии 90-х. Он пил и бросал пить, он находил работу и терял её, пока в начале 2000 года не выдержало и его сердце…

Да и он ли один прошёл тогда по этому пути! По странной иронии судьбы те, кто в фильме погиб и кто остался ещё жив, в жизни словно бы поменялись местами. Но все вместе они подарили нам удивительный фильм о музыке среди канонады, о доброте посреди ожесточения, о любви посреди ненависти, о человечности посреди нечеловеческого, о том, что «всё преходяще, а музыка – вечна».

Именно с таких слов начинается один из заключительных эпизодов, в котором звучит прекрасная украинская песня «Hiч яка мiсячна». Вот текст, прозвучавший в фильме (укороченный вариант стихотворения Михаила Старицкого):

Hiч яка мiсячна, зоряна, ясная,
Видно, хоч голки збирай.
Вийди, коханая, працею зморена,
Хоч на хвилиночку в гай.

Ти не лякайся, що нiженьки босії
Вмочиш в холодну росу.
Я ж тебе, рiдная, аж до хатиноньки
Сам на руках вiднесу.

Сядемо вкупочцi бiля хатиноньки
i над панами я пан.
Глянь, моя рибонько, срiбнею хвилею
Котиться в полi туман.

Смотрим, вспоминаем и слушаем:

Валентин Антонов, май 2007 года