Будем жить!

Савенкова выручало то, что у него была не просто жена, а жена любимая. И даже, временами, понимающая… Кроме того, у них были дети, внуки, собака и дача. А значит, летом Савенков был совершенно свободен, как классический сыщик. Мог вечерами встречаться со свидетелями обоего пола, мог ночами думать и курить трубку. Мог, но его постоянно тянуло туда, на участок за не докрашенным забором. Тянуло к жене, к внучкам, к яблонькам.

Вот и сейчас Савенков стремился поскорее закончить это странное австрийское дело, в раскрытии которого не было никакого смысла, кроме отработки щедрого гонорара. Действительно по-человечески можно посочувствовать этому парню по имени Максим Жуков. Подставили его жестоко, но бежал он сам, и сам попал под бандитскую разборку. Да и было это пять лет назад. За эти годы тысячи таких Жуковых пали в борьбе за передел собственности. Что произойдёт, если Савенков вычислит тех нехороших людей? Ничего! А если он не обнимет жену лишний раз, если не польёт огород…

Савенков радовался, что ему достался эпизод пятилетней давности. Хуже Олегу, которому приходится копаться в милицейской заморочке, которая случилась шестнадцать лет назад. То, что эти истории связаны между собой, большой вопрос. Даже два больших вопроса. Хотя…

Самым конкретным в эпизоде на даче был джип «Чероки» цвета мокрого асфальта с разбитым задним стеклом и с номером «пять, пять, два…»

За эти годы с машиной всё могло произойти. Джип мог давно сгореть в доменной печи, ему могли сменить цвет или номер, могли даже вставить заднее стекло. Но на момент события этот «Чероки» был! И хозяин у него был! И всё это зафиксировано в бумагах, которые предоставят Савенкову завтра днём. Всё это сделают старые, добрые и не бескорыстные друзья сыщика.

Это будет завтра, а пока… Пока Савенков решил посетить фирму «Форт», ту, которой когда-то успешно руководил Максим Жуков. Фирма была частная, и попасть в неё детективу, тоже частному, было сверхсложно. Особенно без повода, который заинтересовал бы руководство этого «Форта».

Савенков мог бы придумать какой-нибудь красивый повод для встречи. Мог, но не хотел. Он использовал прямой полулегальный ход.

Дело в том, что несколько лет назад, выполняя стандартный заказ о супружеской измене, «Сова» натолкнулась на огромную налоговую недоимку. Сумма, как говорят американцы, имела шесть нулей, и исчислялись в деньгах не наших, а тоже американских… Налоговики были очень рады. Рад был и Савенков пока надеялся, что если не десятая, то хоть сотая часть спасенной для государства суммы пополнит бюджет «Совы». Но государство решило не обижать благородного сыщика деньгами. Важнее моральное поощрение. Его поблагодарили, трое больших начальников пожали ему руку и на память выдали красную корочку налоговой службы с фотографией и печатью. В удостоверении, в графе «должность» прямо значилось, что Савенков Игорь Михайлович является «почетным сотрудником».

Так вот этой корочкой Савенков пользовался часто. Она была подлинная, а значит, ничего противозаконного он не делал. Просто при виде слов: «Налоговая служба» у любого частника в глазах начиналась лихорадка. Туманным взглядом он успевал уловить рельефную печать, золотистый герб, подписи. Не только должность, но и фамилию обладателя удостоверения заранее виноватый бизнесмен, как правило, не читал. А если и читал, то воспринимал без вопросов. Есть же старший сотрудник, есть оперативный, есть главный, а есть и почетный. Нормально!

Охрану и секретаршу «Форта» Савенков преодолел быстро. В последний момент из директорской двери выскочил некто с испуганным взглядом. Стало ясно, что руководство уже в курсе и ждет.

Савенков вошел в кабинет, как генерал в каптерку старшины. Он хотел ошеломить, но это оказалось уже лишним. Директор был готов к приему опасного гостя.

В своё время вместе с удостоверением Савенков получил кучу сувениров: значки, вымпелы, авторучки. Всё это пока не пригодилось. Зато огромный кожаный блокнот с гербом и золотыми буквами: «Налоговая служба» использовался как приложение к корочке. Савенков вынимал его первым, клал поближе к хозяину кабинета и потом долго доставал очки и авторучку.

Откинувшись в кресле, Савенков начал беседу, местами, переходящую в допрос.

– Давайте знакомиться… Игорь Михайлович. Место моей работы, я полагаю, вам известно.

– Да, мне доложили… Я – Лившиц Илья Борисович… Фамилия через «в» пишется. Некоторые, знаете, через «ф» пишут.

– А через «б» вас ещё не писали? Знал я одного Либшица. Вел его дело недавно… Так вы местный директор?

– Да, пока я.

– А почему «пока»… Впрочем, вы правы, Илья Борисович, всё в нашей жизни временное… У меня к вам вопрос по старому делу. Знаю, что есть срок давности. Потому и сам к вам пришел, а не повесткой вызвал,… Кто был директором фирмы пять лет назад?

– Жуков… Максим Петрович, если я не ошибаюсь. Меня тогда ещё здесь не было… Жуков умер. Погиб. И директором стал его заместитель Забровский.

– Но Жуков был хозяином фирмы.