Будем жить!

– Меня сейчас одна баба интересует. Что с этой девкой недорезанной делать будем?

– Шеф приказал или уговорить, или убрать.

– Не уговаривается она. Ты же сам слышал. Я ей и деньги предлагал, и угрожал… Напакостит она на суде. Надо убирать. Но только без крови. Вколоть десяток доз героина и порядок… Только ты колоть будешь. Тебя она в лицо не видела. Наденешь беленький халатик и вперёд.

– Поехали.

– Куда?

– А ты думал, я ампулы в кармане ношу?

Заурчал мотор, заглушающий голоса. Но слушать больше было нечего. Всё важное уже сказано.

Когда джип скрылся за поворотом, Олег взял цветы, схватил адвоката и потащил всё это к больничной двери.

На первом этаже путь попыталась преградить молоденькая санитарка, но получила охапку роз и быстрый гипнотизирующий треп из уст Крылова:

– Мы из комиссии по предотвращению насилия над женщинами. Ваша пациентка Серпинская подвергалась? В какой она палате? Она сейчас даст показания и это спасёт многих девушек… Со мной адвокат. Александр, покажите служебное удостоверение.

Лариса в комнате была одна. С ней Олег тоже говорил быстро и четко: кто он, кто Хлебников, а главное, что нужно срочно бежать.

– Но, Олег, у меня даже одежды здесь нет. Дали вот старый халат и всё.

– Это действительно вопрос. В халате не очень симпатично, а без него неприлично… Саня, быстро раздевайся.

Новые джинсы Хлебникова были Ларисе чуть великоваты. Зато бесцветная футболка и бесформенная куртка легли точно по фигуре… Под бейсболку убраны не очень длинные волосы и получился вполне приличный парнишка.

Олега с Ларисой уже на пороге палаты остановил вопль Хлебникова:

– Постойте! А как же я?

Он стоял около койки в одних трусах. И ещё в очках. Олег даже пожалел его.

– Я вернусь за тобой, Саша. Через час. А ты пока накройся с головой и изображай Ларису.

– А если врач?

– Придумай что-нибудь… Скажи, что шёл мимо, устал и прилёг.

Олег понимал, что через час он за адвокатом не вернется. Не успеет! Но он был уверен, что даже если Пыжиков с дружком вернутся раньше, то ничего страшного не произойдет…

«Чероки» появился около больницы через двадцать минут после бегства Олега с Ларисой. Только Чиж оставил машину на задворках. Незачем им светиться. Из палаты Серпинской в первый раз их выпроваживала сестра, которую насторожил громкий разговор. Но тогда девица была жива. Это алиби. И второй раз их видеть не должны.

Они проникли в больницу через открытое окно первого этажа. Всё складывалось удачно. В кабинете людей не было, но на вешалке болтались белые халаты огромных размеров. Как раз две штуки.

Поднявшись к палате Серпинской, они разделились. Чиж остался на стрёме, а Ёжик, обнажив шприц, вошёл:

– Просыпайтесь, больная. Последний укольчик.

Но девушка и не думала просыпаться. Она лежала на боку, натянув одеяло до самой макушки. При этом зад выпирал очень даже соблазнительно.

Ёж посчитал, что будить можно не только криком. Раз он сейчас врач, то это существо бесполое. И ему, врачу, позволено разбудить пациентку легким похлопыванием по филейной части.

После первого же прикосновения одеяло откинулось и с кровати спрыгнуло явно не женского вида существо в трусах и очках.

Ёжик выронил шприц и машинально произнёс:

– А где больная?

– Я за неё… Она куда-то исчезла. А я иду мимо. Смотрю: кровать пустая. Дай, думаю, прилягу, отдохну. Очень я устал за последнее время…

* * *

После выхода на пенсию Иван Петров много читал. Не газеты – они руки пачкают и нервируют. И не любовные романы он читал – не тот возраст, не возбуждают. И не классику – от нее скулы сводит.

Пенсионер Петров пристрастился к детективам. Он и подумать не мог, что это увлечение поможет ему в конкретном деле.

Приватизировав во время обыска видеокамеру Кима Баскакова, он не сказал об этом никому. Даже жене! Он просто слышал, как все сыщики из прочитанных им книг энергично советовали: «Это же элементарно, Петров! О чем знают двое, о том знают все. Особенно, если второй – женщина…»

Еще он знал, что вещь должна отлежаться. Он неделю не подходил к камере, которая была завалена тряпками на самой дальней полке самого дальнего сарайчика.

За эти семь дней Петров с огромным трудом достал инструкцию к камере такого типа. Прочитав её, он купил соединительные шнуры.… Теперь он ждал, когда жена на целый день уедет в город. Дождался!

Перемотав кассету в начало, Петров не стал записывать прямо на неё. Такой у него был характер. Он не любил ничего выбрасывать, рвать, уничтожать. За свою жизнь он многократно натыкался на случаи, когда избавишься от вороха листочков с телефонами, а на следующий день понадобится именно тот номер, который ты ликвидировал.

Четко по инструкции пенсионер присоединил камеру к своему телевизору и начал просмотр… Он не удивился, что запись была из жизни арестованного Баскакова.… Вот журналист с девушкой возле стола, на котором бутылки… Вот она раздевается. Совсем разделась!

Иван Петров заёрзал на стуле и выключил камеру. Для такого просмотра нужна повышенная конспирация. Он закрыл окна, задернул шторы и проверил засов на двери. Порядок!