Будем жить!

- Если говорить честно – на сегодняшний день, именно так. Оружие практически военного времени разработки, соответствующего технологического… даже не развития, скорее обеспечения/оснащения инженерно-ресурсными возможностями, в котором, к тому же, попытались реализовать всё и сразу; да ещё и с маниакальным упором на надёжность в ущерб всему прочему, да с настойчивым расчётом на малограмотных бойцов «страны с самым лучшим образованием в мире», которые СВТ освоить, в массе своей, оказались не в состоянии, как практика военная показала… «Светка», конечно, далеко не идеал эргономики/простоты, заметно перемудрил в свое время товарищ Токарев при разработке – одних пружин в машинку напихал аж 22 штуки! – но все же и не бином Ньютона! В «калаше», на основе этого печального опыта, наверное, в жертву простоте/неубиваемости принесено… вообще всё остальное, без исключений. Удивляться ли, что при таких исходных данных оружие получилось… среднее. Средняя точность, причём это единичными выстрелами, про автоматический огонь на дистанции общевойскового боя лучше не надо; очень среднее удобство использования; средняя технологичность изготовления (склепать можно и в гараже, со стволом из ножки кровати, вот только и рассыпется такое изделие после пары выстрелов; а для нормальной работы как минимум материалы должны быть оч-ч-чень приличного качества, да и обработку станочную не стоит со счетов сбрасывать, в итоге – изделие не такое уж и дешёвое); модернизационный потенциал совсем… средний; патрон, в принципе, тоже довольно средний по своим характеристикам, не зря его нафиг сняли с производства в 70-е, это здесь он «заиграл», в связи с местным антуражем… Кстати, полностью поддерживаю мысль, что для 47-го года и после, лет пять-десять, да ещё в отсутствие хоть сколько-нибудь распространённых конкурентов – это была сверхубивалка; но как только конкуренты появились, та же бельгийская FN FAL… ну, а после доведения до ума М-16 с её 5,56х45 и вовсе догонять пришлось!

- Ну, знаешь! Михаил Тимофеевич Калашников – гениальный конструктор, и изобрёл оружие, равных которому нет и ещё много лет не!.. – тут Слава закашлялся, поперхнувшись. Я хмыкнул:

- Что, вспомнил испытания, и то, насколько мой, точнее – чешский – «конструктор» точнее оказался? Вот-вот. Да и касательно твоей горячей лекции, которую ты хотел тут закатить на полчасика – вот объясни мне, какое вообще малоуважаемый господин – правда, тогда числившийся как раз товарищем – Калашников, имеет к автомату имени себя – ну, кроме названия, разумеется? Если он его не то что не изобретал, но даже не дорабатывал ни в какой ипостаси?!

Вот тут вдруг примолкли и ближайшие соседи, а Марат, с каким-то слегка брезгливым выражением на физиономии, выплюнул:

- А-а-а, знаю, это господин Хуго Шмайссер разработал, а Калашников у него украл, да?! Слыхали-видали, таких знатоков истории! – и с вызовом уставился на меня.

- Знаешь, Марат, перед тем как права качать, может, умных людей послушаешь? А то так дураком и помрёшь, зато с глубокой уверенностью в собственной правоте! Я могу рассказать, если тебе интересно, только… перекрикивать никого не собираюсь. Будем говорить? – похоже, придется исправлять впечатление, а то народ может и не понять…

- А давай, расскажи нам, тёмным да необразованным! – подключился и Сиротин.