Будем жить!

- Конечно нет! Для всякой мелочевки существует у нас правильная должность – зам по «воспитательной работе»! Ты, я вижу, о службе представление имеешь, так что должен понимать, какая полезность этой единицы на Земле была… Нудеть про «постоянные достижения» да время от времени рассказывать, почему наше правительство – самое-самое… Собственно, из замполитов вышли – но ими и остались, к сожалению. Здесь же армию сразу создавали исходя из нехватки… всего, и в первую очередь кадровой. А потому каждый офицер – это минимум пара специальностей, и общий минимум самих офицеров. И от ненужных в штатном расписании, с точки зрения боеготовности, людей избавлялись сразу. Но оказалось, что необходимость в человеке, обязанном заниматься нуждами личного состава, все же есть и весьма велика. Только именно нуждами, а не раздачей указаний о том, в чем эти нужды заключаются «по высокому мнению»… Поэтому замы по работе с личным составом у нас есть, но в их обязанностях ни слова о том, чтобы следить за настроениями бойцов на тему верности руководству. Зато они имеют полномочия судей-дознавателей при мелкой уголовке, контрольно-ревизионной комиссии при любых намеках на хищения, они же разбирают конфликты, если те не дошли до членовредительства или смертоубийства… И переводят с места на место таких замов примерно каждые два-три года, чтоб не успевали жиром обрасти и начать воровство покрывать, типа «да все ж свои»!.. Вам ведь это должны были доводить еще на КМБ, на самостоятельной подготовке?! – старлей запоздало удивился. Я задумался, потом ответил:

- Должны были… наверное. Но я одно время из нарядов не вылезал, так что, скорее всего, прощелкал этот момент. И кто в нашей части этот полезный кадр?! – раз уж полезная инфа полилась таким полноводным ручьем, почему бы не выяснить все до конца?

- А ты с какой целью интересуешься? – инструктор прищурился. – Что, какие-то проблемы по службе? Есть жалобы, или какие-то нарушения?

- Не, ничего особенного, мне чтоб просто знать, кто и где! – я даже замахал руками. – Просто хоть понимать буду, кто занимается такой почетной обязанностью – не давать жлобью развернуться? – я так, кстати, и думал, совершенно искренне. А заодно понял (надеюсь!), в чем состоит главная задача «внутряков» – как раз контролировать контролеров! Да и вывод на поверхности, уверен, не секрет это ни для кого… Хорь хмыкнул даже как-то благодарно, потом чуть картинно расправил плечи и приосанился:

- В таком случае – еще раз представлюсь. Зам командира батальона по работе с личным составом старший лейтенант Хорь Владимир Николаевич! И снова спрошу – может быть, у вас, курсант Злой, есть какие-то просьбы, жалобы, или просто вы считаете кого-то предвзятым или не соответствующим занимаемой должности? – и выжидательно уставился на меня. Я на пару секунд задумался – была, была мыслишка вломить «калича» этому осьминогу, из его щупалец фиг вырвешься, если попался – но как появилась идейка, так и сдохла благополучно и не дергаясь. Особо и предъявить мне на Калеку было нечего, если серьезно задуматься, да и «договорились» мы, пусть и несколько неравно, «не выносить сор из избы»! И если сейчас начинать жаловаться – никто не поймет, «лицо потеряю»; я бы и сам такого «не понял». Да и, кажется мне почему-то, в курсе сей кадр о конфликте, но тоже не хочет его раздувать, не нужно оно никому – а раз так, даже если я вдруг начну строчить жалобы мешками, «сапасибу!» никто не мне не выразит! Да и хрен с ним, не очень-то и хотелось:

- Никак нет, тарщ-старш-лейтнт! Жалоб и просьб не имею! – я вытянулся во вполне уставной стойке.

- А у меня есть, курсант… не то чтобы жалоба, сколько пожелание. Раз уж мы разговорились случайно… – лениво протянул Хорь. Я изобразил на физии максимальную готовность внимать, но следующая фраза меня несколько… напрягла:

- Тут до меня слухи дошли, что нет в тебе, Злой, боевого духа, гордости, прямо говоря, за отечество! Разговоры любишь провокационные, в сомнения вводишь личный состав, смущаешь, так сказать, и искушаешь… Короче – тебя кто-то за язык тянет, обсуждения всякие провоцировать на темы давно минувшие, истории всякие, пылью покрытые, ворошить? Тебе от того что-то обломится? Какая тебе лично разница, кто, когда и что именно изобретал? Ты что – с дедом Калашниковым на пьянке последнюю котлету из закусона не поделил, или у тебя Булкин дядей был любимым? А бойцы, твои будущие соратники, могут в недоверие впасть, в собственном оружии разочароваться… Ты, как умному человеку советую – прекращай ненужные разговоры, не будет от них ничего хорошего. Уяснил, рядовой? Вопросы, претензии, сомнения?

- Никак нет, таарищ-старшй-лейнт! Разрешите идти?! – ну, а что я могу ему ответить? Не то чтобы он так сильно прав, но – он начальник, а я, следовательно, дурак. По определению!