Будем жить по-новому! Победитель. Книга 4

Нарвавшись на снайперский и плотный пулеметный огонь, немцы снова откатились в город, побросав машины и грузовики. Несколько БТРов и танков рванули в прорыв, но бойцы батальона Киричева расстреливали их из противотанковых ружей, а когда кто-то проскакивал, то залегшие эшелонами вдоль дороги, за камнями и холмиками бойцы, кидали лежа с земли гранаты. Один десантник даже перекатом ушел от гусениц едущего на него танка, оказавшись под днищем, пропустил его, а затем швырнул в уезжающий танк гранату, подорвавшую тому топливные баки. При этом от огненной волны сам получил ожог лица, лишившись усов, бровей и бороды. Один прорвавшийся танк налетел на расчет огнеметчиков, получив огненную струю прямо в смотровые щели, загоревшись снаружи. У Воронова, прикрывающего отход в Карпатские горы, была та же картина. Немцы численностью до батальона уходили из города, но тоже приняли вечерний бой с залегшими за естественными укрытиями нашими бойцами. На этой дороге доновцы, то есть минеры роты Димы Донова, поставили десяток противотанковых и противопехотных мин. На них подорвался один из пяти танков, застопорив движение колонны. Начавшие объезжать его остальные танки подставляли свои бока под выстрелы противотанковых ружей, стреляющих в основном по гусеницам, сбивая с катков траки, чтобы и танк сохранить, и не дать тому уехать. Подорвались и несколько противопехотных мин, покалечивших или убивших нескольких немцев. Фашистов так же расстреливали издалека, никого не беря в плен.

Немцы падали в поле, занимая позиции за естественными укрытиями, но большинство побежало в город. Многих из залегших и убегающих солдат уничтожили снайпера.

А на землю опустились сумерки, стало темно, и мы прекратили боевые действия. Требовалось пополнить запасы патронов у солдат и орудий, поэтому за дело взялись наши интендантские подразделения, развозившие еду и патроны на центральные позиции и в батальоны. Произошла смена штурмовых подразделений и с восточной стороны в город вошли сытые и свежие бойцы 3-го штурмового батальона и снайперские группы – снайпер и двое штурмовиков прикрытия с автоматами. Они занимали частные дома или взбирались на крыши двух- и трехэтажных зданий, занимая господствующие высоты. В некоторых домах происходили перестрелки. Мирные румыны, видя такое дело, прятались в своих комнатах.

– Ледков, тащи сюда какого-нибудь румына, а лучше не одного, надо ему разъяснить политику партии.

Ко мне было доставлено два десятка румын.

– Домишоара Даниела, переведи этим товарищам, кстати, спроси у них – они товарищи или фашистские прихвостни? Так вот, объясни им, что мы не хотим разрушать город, но румыны должны нам помочь, указывая, в каких домах засели немцы, а кроме того, всем сдавшимся в плен в течение часа немцам я гарантирую жизнь, кроме тех, кто обстрелял парламентеров – они будут расстреляны. В противном случае я разрушу весь город.

Дана улыбнулась, но с серьезным лицом перевела румынам мое пожелание.

Румыны закивали головами, наперебой убеждая нас в том, что они самые верные товарищи, а затем побежали обегать город, выкрикивая мои требования. В городе все равно никто не спал: во-первых, рано, а во-вторых, как тут уснешь, когда вокруг идет бой.

Скоро потянулись ручейки немцев, которых мы отводили в сторону и переписывали их. Выяснилось, что в городе был танковый батальон эсэсовцев из дивизии «Мертвая голова», правда, имеющий всего 12 танков, отступивших от Кишинева. Это их командир приказал расстрелять парламентеров, но он погиб в окопе при артобстреле. Остальные пленные являются дислоцирующимся в городе батальоном ПВО в количестве 670 человек и порядка трехсот солдат из различных частей, в том числе экипажи пяти танков, отступивших от Бухареста. Но после боев осталось около пятисот солдат вермахта, которые пытались уйти из города и неизвестно, сколько выживших эсэсовцев, отступивших назад в город из-за обстрела, а сейчас засевших в ратуше и прилегающих городских зданиях.

Пацаны и взрослые румыны подбегали и тащили наших бойцов, показывая на дома, где засели немцы, которых либо принимали в плен, либо уничтожали на месте, иногда вместе с домом. Квартал с ратушей был сразу же окружен.

Ко мне подошел достаточно молодой пленный майор и заговорил: «Герр полковник, вы не узнаете меня, я тот самый лейтенант, которому вы оставили жизнь, помните, как вы взяли в плен генерала Фишера, деревня Леонидово!?»

«Флоэ, ты снова попал к нам в плен! Надо же, парни, этот тот офицер, с которого начались наши геройские подвиги под Ельней», – засмеялся я, и понимающие в чем дело, Ледков, Лосев и Орлов.

Мы предложили еще раз сдаться засевшим в здании эсэсовцам, гарантируя жизнь, но те пока молчали.

– Флоэ, сколько их там, как думаешь?