Буденный: Красный Мюрат

«От Думенко всегда можно было слышать, что Советская власть скоро погибнет, что Россия продана подлым жидам, которые продали исстрадавшуюся Россию.

В октябре месяце 1919 г. при движении корпуса в районе Серебряково частями корпуса усилились бесчинства, а когда политкомы об этом доносили, Думенко устраивал им разнос и приказывал их убрать» (ЦГАОР. Ф. 1005. Оп. 6. Д. 486-6. Л. 183–184).

Военком 2-го Донполка 3-й бригады Сводного конного корпуса Веремеенко Тимофей Лаврентьевич доносил: «В селе старая Криуша Калачевского уезда, я с комбригом Трехсвятковым зашел в 10.00 в штаб корпуса и остановился у двери. В штабе корпуса сидели Думенко, Абрамов, Блехерт, начальник штаба 2-й горской бригады Дронов и другие. Думенко высмеивал жидов, т. е. евреев, говорил, что жиды-комиссары забрали страну в руки и готовят красных офицеров – жидов. От этой дряни, – говорил он, – ничего доброго не получишь. Я этих офицеров-торговцев знаю, пусть их выстроят хоть 200 человек, всех перебью» (ЦГАОР. Ф. 1005. Оп. 6. Д. 486-6. Л. 187).

Бывший комиссар корпуса Думенко Сергей Петрович Ананьев, раненный в бою выстрелом в спину, писал во время следствия по делу Думенко: «Думенко – мелкобуржуазный выродок с большим самолюбием и мелким тщеславием. Политически не воспитан, правильного понятия о советской власти не имеет и больше склонен к идеологии народничества (эсерства). Политические учреждения и коммунистическую партию не признавал и всячески их поносил. Мелкое тщеславие составило у него представление о самом себе как о необычайно великом герое и полководце, что давало ему возможность выражаться: „Захочу – сниму весь фронт до самой Москвы“. Наши последние успехи в Донской области его окрылили, он стал себя мнить чуть ли не Наполеоном. Говорил, что он не признает коммунистов, поносил их и признает только РВСР (Реввоенсовет республики. – Б. С.)» (Там же. Л. 416).

Действительно, к январю 1920 года поведение Думенко было вызывающим и дерзким. Вот как описывает встречу с Думенко не политработник Конкорпуса, а комиссар 2-й бригады 23-й стрелковой дивизии т. Фролов: «12 декабря 1919 г. в 4 часа дня в штаб бригады ворвался кавказец в бурке лет двадцати и крикнул: „Выметайтесь вон!“ Командир бригады спросил его, кто он такой. Кавказец ответил: „Мы кто такой? Мы думенковцы! Очистите квартиру немедленно или мы вас выбросим“. Я позвал своего ординарца и приказал ему сходить за комендантской командой. Тогда кавказец выхватил кинжал и с криком „мы будем вас резать!“ бросился на меня, угрожая убить.

Когда я узнал, что Думенко стоит у ворот, я попросил его войти. Он вошел, вытаращил глаза и крикнул на командира бригады, не знавшего в лицо Думенко: «Встань, сволочь, с тобой разговаривает командир корпуса!» Последовала площадная брань. Бушуя все больше, Думенко выхватил револьвер и закричал: «Ишь сволочи, коммунисты, бандиты, руби их!»

На командира бригады бросились двое и сорвали с него револьвер. Меня моментально схватили тоже двое за руки, а третий схватил стул и замахнулся им. Я рванулся в сторону, и стул попал только по руке. Я пытался выскочить из комнаты, но меня опять схватили и потребовали оружие. Револьвер лежал на угольнике, и я молча указал на него. Мой и комбрига револьверы схватили и, сквернословя, вся компания удалилась. Думенко, садясь на коня, обращаясь к появившимся Шевкоплясову и Блехерту, говорил: «Всех этих сволочей коммунистов перевешают»» (ЦГАОР. Ф. 1005. Оп. 6. Д. 486-6. Л. 185–186).

Представляя этот рапорт политкома Фролова, вместе с донесением комбрига, начдив 23-й стрелковой дивизии докладывал командарму 9, что от жителей поступают жалобы на безобразное поведение частей Думенко. Политком Фролов указывает, что по пути из Балашова он слышал стон и плач жителей сел, через которые проходили части конкорпуса Думенко. В селе Тростянском они забрали 700 лошадей, много имущества, изнасиловали много женщин и девушек-подростков. Это повторилось и в других селах (ЦГАОР. Ф. 1005. Оп. 6. Д. 486-6).

Заявление в политотдел конкорпуса политкома 2-й Горской бригады Г. С. Пескарева: «За три месяца нахождения во 2-й Горской кавбригаде, живя вместе с полевым штабригом, я имел возможность при частых посещениях комкора Думенко, Абрамовым и Блехертом нашего штабрига вести с ними споры на политические темы и очень скоро хорошо узнал политические физиономии как членов нашего штабрига, так и полевого штакора. Все они, за исключением Абрамова, который слишком осторожен в выражениях, ярые противники коммунистического строя и коммунистической партии и большой руки антисемиты. Думенко и Блехерт однажды заявили, что коммунисты ничего не могут дать рабочим и крестьянам, а что в скором времени народится партия (ясно намекая на себя), которая будет бить и Деникина, и коммунистов.

После того как Думенко получил выговор по приказу Юго-Восточного фронта за невыполнение приказа, он, по словам начснабрига Кравченко, и рвал с себя орден Красного Знамени и, с ругательством бросая его в угол, сказал, что «от жида Троцкого получил, с которым мне все равно придется воевать». Ненависть и клевета на коммунистов и комиссаров – вот отличительная черта этой компании, которая к тому же не прочь и пограбить и понасиловать.

За время стоянки в с. Дегтево были взяты в плен две сестры милосердия противника, которые на следующее утро оказались расстрелянными и которых, по словам бывшего командира взвода ординарцев Жорникова, всю ночь насиловала вся эта компания из корпуса. Кроме этого, Жорников выгнан из корпуса за то, что не мог угодить их развратным требованиям, передает, что кроме сестер в этом селе искали 15-ти летнюю дочь хозяйки, где стояли на квартире, с целью насилия, но, не найдя ее, изнасиловали сестру хозяйки».