Будешь моей!

— Поехали в больницу.

***

Марк бесцельно ходил туда и обратно по коридору детской больницы, буквально сходя с ума от неизвестности. Он понятия не имел, что с его сыном — пока они добирались до больницы было не до разговоров: Злата, рыдая, в двух словах объяснила, что Женя что-то съел, от чего у него вспыхнула аллергическая реакция. Марк сам страдал в детстве от ужасного дерматита и прекрасно знал, чем это всё может быть чревато. Осложнения в виде астмы ещё не самое страшное из зол.

Но почему Злата не говорила раньше, что у ребёнка какие-то проблемы со здоровьем? Или всё случилось внезапно?

Хотя вот только сейчас он сопоставил факты и понял, что мальчик никогда при нём не ел сладкого, что было странно, ведь дети обожают лакомится всякой совершенно точно вредной, но очень вкусной ерундой типа M&M's, Сникерсов и прочей портящей зубы и желудок гадостью. Не нужно воспитать семерых, чтобы это знать. Но раньше он не задумывался об этом, а сейчас понял, что его так неосознанно смущало. Когда гуляя в парке другие дети ели сахарную вату, Женя грыз зелёное яблоко… А на сеансе мультфима в кинотеатре все пили газировку, а Женя — воду.

Может, у него какая-то серьёзная аллергия? Но почему тогда Злата не посвятила его в это раньше…

За всеми этими переживаниями Марк поймал себя на мысли, что совсем не думает о том, что рассказал ему отец. Когда происходит подобное, вектор приоритетов меняется со скоростью света. Какие к чёрту миллионы, когда тут такое!

Скрипнула дверь и в коридор вышла изнемождённая Злата. Бросив сумку на пустующий металлический стул, тяжело опустилась на соседний и, прикрыв глаза, принялась растирать кончиками пальцев виски.

Марк совсем недавно узнал, что такое быть отцом и уже разволновался не на шутку, страшно представить, что пережила она…

— Ну, что там? — сел рядом, притянув девушку к себе ближе. Злата доверчиво положила голову на его плечо, но Марк всё равно чувствовал, как сильно она напряжена.

— Сейчас всё в порядке. Жене ввели ударную дозу Крозатмина и смогли полностью снять отёк. Он спит. Яков Григорьевич сказал, что мы приехали вовремя. Если бы ещё какие-то полчаса… подумать страшно.

— Выходит, я приехал не зря.

— А если бы я действительно сидела и дальше ждала "скорую"? Господи, Марк, ты даже не представляешь, насколько вовремя ты приехал, — прильнула ещё теснее, обхватив его плечи руками.

— А от чего это произошло? Ты говорила в машине, он что-то съел…

— Да, сгущёное молоко. Я была в ванной и не видела, что он достал открытую банку из холодильника, хотя знал, что ему нельзя. Знал и давно смирился, но в этот раз не смог справиться с искушением… Если бы ты слышал, как он потом извинялся. Сказал, что папа тоже делал так в детстве, а он хочет стать большим и сильным… как папа… — голос её сорвался и, прикрыв лицо ладонью, Злата тихо заплакала.

Конечно, Марка не мог не тронуть её рассказ. Услышать такое от сына дорогого стоит, но всё-таки многое оставалось непонятным…

— Сгущёное молоко? А ему нельзя его есть? Но почему? У Жени аллергия на сладкое?

Всхлипнув, Злата достала из кармана платок и промокнула покрасневшие глаза.

— Да, у него серьёзный атопический дерматит. Наверное, ты не знаешь, что это — это преимущественно младенческое заболевание и в норме проходит в возрасте одного года, но у Жени очень сложный случай.

— Нет, я знаю, что это, потому что страдал в детстве тем же самым, — угрюмо сказал Марк, ощущая свою вину в том, что случилось. Ведь именно он рассказал сыну ту дурацкую историю из детства, но он же не знал, что ребёнок настолько хочет походить на отца, что запомнит и повторит подобное. Даже мысли подобной не было.

— У тебя было то же самое? Я этого не знала… Наш врач предполагал, что это может быть генетическое, такое иногда случается. Он спрашивал у меня, было ли у кого-то среди близких родственников что-либо подобное, но сам понимаешь, я могла ответить только за себя… — и, немного подумав, снова посмотрела на него с неприкрытой надеждой: — Но с тобой же сейчас всё в порядке? Ты это перерос или…

— Я плохо помню, был совсем маленьким, но знаю, что проходил какое-то лечение в Германии. Мне делали то ли переливание крови, то ли что-то подобное.

— Да, этот метод до сих пор один из самых действенных, Жене он бы тоже очень помог, но… — протяжно выдохнула, снова опустив взгляд. — В общем, пока что картина не самая радужная. Прости, что не рассказала тебе об этом раньше…

— Но почему? Почему, Злата? — спросил Марк и получилось жёстче, чем бы ему того хотелось. Но что кривить душой — он действительно разозлился. — Чего ты ждала? Такого вот случая? Когда ещё чуть-чуть и было бы поздно?

— Потому что я не хотела впутывать тебя в это всё! — её ответ тоже не отличался мягкостью. — Наши отношения начались заново так неожиданно, да и что уж — неправильно. У тебя там красавица-жена и сытая жизнь, а здесь проблемный ребёнок… Я боялась, что ты просто не захочешь во всё это ввязываться!

— Боже мой, Злата, неужели ты думала, что я откажусь от сына, только потому что он чем-то болен? Ты это серьёзно?