Будет больно. История врача, ушедшего из профессии на пике карьеры

В хорошем враче должно быть нечто, чего нельзя вызубрить, чему нельзя дать количественную оценку: у хорошего врача должны быть большое сердце и раздутая аорта, перекачивающая целое море сострадания и доброты.

Во всяком случае, так можно было бы подумать. На деле же мединституты на все это плевать хотели с самой высокой колокольни. Они даже не проверяют, насколько хорошо ты переносишь вид крови. Вместо этого они зациклены на том, чем ты занимался в школе помимо учебы. В их представлении идеальный студент – это капитан двух спортивных команд, чемпион графства по плаванию, лидер школьного оркестра и редактор школьной газеты. Вот такой конкурс талантов. Откройте любую статью в «Википедии», посвященную какому-нибудь известному врачу, и вы увидите что-нибудь в духе: «В юности был успешным игроком в регби, выдающимся спринтером, а в выпускном классе получил звание вице-капитана команды по легкой атлетике». Данное описание взято из статьи про доктора Гарольда Шипмана («Доктор смерть», убивший, по разным оценкам, от 200 до 500 пациентов. – Примеч. перев.), так что, пожалуй, такой подход сложно назвать надежным.

Имперский колледж Лондона решил, что 8 классов фортепиано и саксофона, наряду с посредственными театральными обзорами для школьного журнала, делали меня полностью пригодными для работы в больнице, так что в 1998 году я собрал чемоданы, чтобы преодолеть злополучные шесть миль, разделявшие Далидж и Южный Кенсингтон, где мне предстояло учиться.

Как вы можете себе представить, изучить каждую мельчайшую деталь анатомии человеческого тела, а также все возможные нарушения его нормальной работы – затея колоссальных масштабов. Тем не менее само осознание того, что в один прекрасный день я стану врачом – и с приставкой «доктор» мое имя изменится навсегда, как у супергероя или международного преступника, – помогало мне двигаться вперед все эти долгие шесть лет.

И вот наконец я стал младшим врачом[4]. Я мог бы выступать в телевикторине «Mastermind»[5], выбрав в качестве специальной категории «человеческое тело». Все телезрители принялись бы орать, сидя дома перед экранами, что эта тема слишком широкая, и мне следовало бы выбрать, например, «атеросклероз» или «бурсит», но они бы глубоко ошибались. Я бы ответил на все вопросы без ошибок.

Наконец настало время выйти в больничные палаты, вооружившись всеми этими исчерпывающими знаниями, чтобы применить теорию на практике. Я был готов пуститься в бой на всех парах, так что для меня стало ударом, когда я узнал, что четверть моей жизни, проведенная в стенах мединститута, даже близко меня не подготовила к двойной жизни больничного интерна[6].

В течение дня работа была вполне выполнимой, пускай и безумно скучной, а также отнимающей громадное количество времени. Нужно было каждое утро являться в больницу на обход палат, в ходе которого целая делегация врачей неспешным шагом по очереди наведывается ко всем своим пациентам. Я же, будучи интерном, плелся за ними следом, подобно завороженному утенку, преследующему любого, кого он примет за маму. Склонив голову набок, что демонстрировало мое неподдельное внимание и интерес, я записывал каждое решение, исходившее из уст старших врачей: записать на МРТ, отправить в реанимацию, организовать ЭКГ. Оставшаяся часть рабочего дня (а сверх этого, как правило, еще четыре неоплачиваемых часа) уходила на то, чтобы выполнить эти десятки, а порой даже сотни заданий – нужно было заполнить бесчисленное количество бумаг, сделать море звонков. По сути, мы выполняли роль секретарш с дипломами врача. Не совсем то, ради чего я так усердно учился, ну да ладно.

Перед ночной сменой интерну вручается пейджер, вместе с которым его также наделяют ответственностью за каждого пациента в больнице. А их тут чертовски много. Дежурящий ночью старший интерн вместе с ординатором уходят в отделение неотложной помощи, где они осматривают и при необходимости кладут в больницу поступающих пациентов, в то время как интерн остается в палатах, один за штурвалом корабля. Корабля огромного, объятого пламенем, и ко всему прочему никто управлять его этим кораблем не учил. Научили, как обследовать сердечно-сосудистую систему пациентов. Ты хорошо знаком с физиологией системы коронарных артерий, однако даже если можешь распознать все симптомы сердечного приступа, все совсем иначе, когда сталкиваешься с ним в жизни.