Будет больно. История врача, ушедшего из профессии на пике карьеры

Как гром среди ясного неба пришло СМС от Саймона. Последние полтора года от него не было новостей, что было лишь поводом за него порадоваться, так что у меня сжалось сердце, когда на экране высветилось его имя. К счастью, он всего-то спрашивает у меня адрес, чтобы прислать мне приглашение на свою свадьбу. Я в шоке от того, что он вообще про меня вспомнил, и серьезно настроен собраться пойти, а затем быть вынужденным в последнюю минуту остаться на работе.

12 октября 2010 года, вторник

Последняя пациентка на сегодня в страшно загруженной женской консультации просит провести кесарево в связи с предыдущими травматичными естественными родами. Это довольно распространенная просьба – главным образом из-за того, что естественные роды травматичные всегда. Старший интерн, который принимал ее в прошлый раз, поступил разумно и запросил ее медкарту из больницы, где она рожала в прошлый раз. Теперь она у меня на руках, и я пролистываю ее, чтобы понять, не произошло ли что-нибудь особенно травматичное.

Итак, у нее были затяжные роды, которые в итоге привели к родоразрешению с помощью щипцов. После родов понадобилось оперативное вмешательство для устранения разрыва шейки матки. В ту ночь у нее было чудовищное послеродовое кровотечение, которое привело к остановке сердца. Были проведены успешные реанимационные мероприятия – само собой, раз она сидит теперь передо мной, – и ее вернули в операционную для повторного наложения швов. Вторая попытка – что было практически невероятно – закончилась еще хуже и привела к повреждению тонкого кишечника, которая обернулась в итоге резекцией кишечника с последующим формированием стомы. Затем был ряд писем из психиатрии, в которых описывалось, как она постепенно оправлялась после вызванного всеми этими событиями ПТСР[138] и развода. И вот теперь она собиралась снова рожать. Эту женщину, видимо, просто так не сломить – пускай уж она получит желаемое.

Я записал ее на кесарево. Приятно, когда планка опущена так низко, что, по сравнению с предыдущим разом, практически любой результат будет для нее гораздо более качественным обслуживанием.

14 октября 2010 года, четверг

Я был слегка озадачен, когда впервые во время внутреннего осмотра пациентка начала с кем-то переписываться по телефону, однако теперь, судя по всему, это стало весьма распространенным явлением. Сегодня, пока я делал соскоб, пациентка болтала с подругой по видеосвязи.

17 октября 2010 года, воскресенье

Посреди ночи среагировал на экстренный вызов – плечевая дистоция[139].

Ребенок явно крупный, судя по тому, как сильно прижата его шея к промежности матери, а акушерка очень опытная – я знаю, что она уже попробовала все описанные в учебниках приемы. От пациентки не скроешь, насколько ситуация серьезная, однако она просто чудо – сохраняет спокойствие и делает все, о чем ее просят.

Я ставлю катетер и опорожняю ее мочевой пузырь, сгибаю ей ноги в соответствии с приемом Мак-Робертса, надавливаю на лобок. С таким случаем плечевой дистоции мне еще сталкиваться не доводилось. Ровным счетом ничего не выходит – ребенок не сдвигается с места. Я прошу старшую медсестру узнать, нет ли в больнице случайно кого-то из акушеров-консультантов. Я пробую сделать поворот по Вудсу. Безрезультатно. Пробую выполнить захват заднего плеча. Тщетно. Я прошу пациентку встать на четвереньки и повторно пробую все приемы в этом положении. Я прошу акушерку созвониться с моим консультантом. Время нахождения ребенка в таком положении уже приближается к пяти минутам, и, чтобы он выжил, необходимо срочно что-то предпринять.

Насколько я могу судить, в качестве последней надежды у меня есть три варианта.

Первый – это прием Заванелли: протолкнуть ребенка обратно и провести экстренное кесарево. На моих глазах этого не делал никто, однако я уверен, что справлюсь. Кроме того, я уверен, что к моменту проведения кесарева ребенок уже наверняка умрет.

Второй вариант – это намеренно сломать ребенку ключицу, чтобы он мог родиться. Этого на моих глазах тоже никто не делал, и я понятия не имею, как именно нужно действовать. Эта процедура славится своей сложностью, даже когда ее проводит кто-то гораздо опытнее меня.

Третий вариант – провести симфизэктомию, то есть разрезать лобковую кость матери с целью расширения родового канала. Опять-таки, при мне этого никто ни разу не делал, однако я уверен, что запросто справлюсь и это будет самый быстрый способ достать ребенка. Я сообщаю консультанту по телефону о своих намерениях. Убедившись, что я попробовал все возможное, она дает добро и подтверждает, что я правильно понимаю, как проводить эту процедуру. Она уже по дороге в больницу, однако мы оба прекрасно знаем, что к моменту ее приезда все уже будет так или иначе закончено.