Будет больно, моя девочка (СИ)

— Дима, прекрати. Дима, успокойся, — верещит мать.

— Маратик хотел, чтобы его девочка переехала к нам. У нее какие-то проблемы с жильем, кажется. Дмитрий Викторович запретил. Сказал: сними ей отель, раз все так плохо. Марат сказал, что тогда уйдет из дома. К ней. Так они слово за слово с отцом и разругались.

— Я тебе все карты заблокирую, понял меня.

— И пожалуйста. И давай! Мне плевать.

— Когда жрать нечего будет, я посмотрю на твое «давай», — горланит отец.

— Дима, так нельзя, — почти что уже рыдает мать.

— Капец, — сую руки в карманы и поднимаюсь на второй этаж.

— Еще один явился! — прилетает мне от отца, как только я оказываюсь в поле его зрения.

— Сеня, — выдыхает мама, и сразу хватает меня под локоть.

Молчу. Отец с Маратом продолжают орать друг на друга.

— Пошли вы все! — орет брат и взбегает по лестнице на третий этаж, шарахнув напоследок дверью.

Отец тяжело дышит. Весь красный. Одной рукой упирается в стену, второй растирает грудь в области сердца. Мама сразу бросается к нему. Я же, под шумок поднимаюсь на наш этаж и без стука захожу к Марату в комнату.

Наблюдаю за тем, как он хаотично носится по комнате и бросает в валяющийся на полу чемодан свои шмотки.

Подпираю плечом дверной косяк.

— И куда ты? — спрашиваю так, словно мне безразлично, а в душе в этот момент апокалипсис.

— Сваливаю из этого дурдома.

— Из-за…этой…

— Ее зовут Тая! — Маратик подскакивает ко мне вплотную, берется за грудки. — Уясни это уже!

— Полегче, — поднимаю раскрытые ладони, а секунды спустя, отцепляю брата от себя. — Ты серьезно съедешь?

— Естественно.

— И на что вы будете жить, если отец заблочит карты?

— Разберемся. Без вас всех разберёмся.

— Слушай, — тянусь за телефоном, вытаскиваю из чехла свою карточку и протягиваю ее Марату. У меня есть еще одна, привязанная к этому счету. — На.

— Решил проявить благородство? — Марат злобно усмехается. — Майя научила? Вселила в тебя что-то человеческое? Только знай: долго вы все равно не протянете. Ты и нормальность просто несовместимы. Когда Майя это окончательно поймет, сбежит.

— Рот закрой.

Марат отступает, ухмыляется, и, повернувшись ко мне спиной, застегивает чемодан.

Наблюдаю за ним еще пару секунд и выхожу из спальни. Потряхивает. Я знаю, что Марат прав. Поэтому, наверное, ничего и не сказал. Он прав. Когда Майя снимет розовые очки и все поймет…

Марат проносится мимо меня по лестнице, слышу только, как хлопает дверь.

Батя уезжает практически сразу, как исчезает Марат. Пару минут пялюсь на входную дверь и направляюсь к лестнице. Не успеваю взгромоздить ногу на первую ступень, как слышу женский плач из ванной на первом этаже. Видимо, дверь там нараспашку.

Пару секунд стою, словно приклеенный, а потом иду туда. Заглядываю внутрь, неловко переступая порог.

Мама стоит напротив зеркала, упираясь ладонями в края раковины, и плачет. Увидев мое отражение, всхлипывает и тут же начинает растирать слезы по лицу. Пытается успокоиться в считаные секунды. Вероятно, хочет, чтобы я вообще ее вот такой не видел.

Она хватается за полотенце, вытирает лицо, шмыгает носом, и только потом поворачивается ко мне.

— Ты не переживай. Они помирятся. Папа перегибает, знаю, — вздыхает. — Я позже сама Марату позвоню. Помогу снять квартиру, дам денег. Дима всерьёз решил заблокировать счет…

— Я уже отдал ему свою карту. Так что побираться ему не придется, — невесело хмыкаю.

— Сеня, какой ты молодец, — мама улыбается, касается моего плеча.

— Что произошло вообще? Чего они орали?

— Марат приехал, сказал, что Тая с ее бабушкой поживут у нас. Поставил отца перед фактом. Либо они живут здесь, либо он уйдет из дома. Дима предложил снять отель на время им, Марат вспылил. Сказал, что Тая ему как семья. А папа, ну ты его знаешь. В общем, они друг друга не поняли. Да и не хотели, наверное, не понимать, не слышать.

— Ясно.

— Я уверена, что все будет хорошо. Они помирятся, и…

— Это все из-за этой девки, — отрезаю без эмоций, но с полной уверенностью, что это так. — Как только она появилась, Марат он…короче, этой девке просто удобно, что он решает все ее проблемы. И финансовые в том числе.

— Ты думаешь? — мама сводит брови к переносице и поджимает губы. В секундном моменте напоминает мне Майю.

Трясу башкой. Сглатываю.

— Уверен.

— Если это так, он поймет. Со временем. А пока, ну пусть будет так…мы его не переубедим.

— То есть тебе нормально, что она его пользует?

— Сейчас это его выбор, и скандалами здесь ничего не решить. Как и вашими с папой едкими фразочками, Арсений.

Мама вздыхает, а потом очень пристально меня рассматривает и, в конце концов, улыбается. Легко и широко.

— Чем старше ты становишься, тем сильнее похож на своего отца.

— Лысею? — ржу.

— Дурачок, — мама закатывает глаза и треплет меня по голове.

— Почему ты не ездишь к Оле? — спрашиваю, а секунды спустя не понимаю, как такое вообще возможно. Как я это озвучил.

Мама замирает. Ее рука безвольно слетает с моего плеча, повисая в воздухе.

— Почему ты врешь всем? Почему говоришь, что она живет в Австралии и у нее все хорошо?