Будет легче (СИ)

- Кто сказал, что ты мой враг. Я вообще никогда не хотел с тобой враждовать.

- Да, так же как и я, всегда хотела дружить с Махидевран!

Ибрагим посмотрел на меня каким-то оценивающим взглядом и тяжело вздохнул.

- Это сделал Сул… - начал он.

- Да! – резко выкрикнула я. На душе снова стало мерзко, противно и ужасно, мне казалось, что я никогда не избавлюсь от этого чувства.

- Ибрагим, - шепнула я. Он удивленно посмотрел на меня, а потом смутился и отвел взгляд.

- Да? – спросил Паша после минутного молчания.

- Защити меня, мне больше не у кого простить помощи, но ты можешь отказаться…

- Я защищу тебя! – Ибрагим посмотрел на меня каким-то твердым, отважным взглядом. С таким лицом всегда герои на поле боя встречают неминуемую гибель. – Защищу.

Я слегка улыбнулась ему. В голове теперь снова царил полный беспорядок мыслей. Защищу. Но почему Ибрагим? Чем я заслужила твою защиту? Упреками, язвительными словами, угрозами. Чем? Почему ты полон решимости, защищать меня, почему я понимаю, что ты готов рискнуть ради меня?

- Но и я тоже не буду оставлять тебя без защиты, - произнесла я и с ухмылкой посмотрела на Пашу, - и именно поэтому тебе лучше уйти и сделать вид, будто ты не был тут сейчас со мной. Да, и подкинь лекарше, что стоит за дверью, денег, просто так ведь она не будет молчать.

- Мы можем без лишнего шума убрать свидетелей, - заговорщицки сказал Ибрагим.

Я улыбнулась, удивляясь тому, как у меня вообще хватает сил улыбаться и смеяться.

- Ох, Паша, с такими заговорами нас самих убьют!

После этого, заверив Ибрагима, что я сама доберусь до своих покоев, как только все улягутся спать, он ушел. И мне сразу же показалось, что как будто мое личное солнце погасло.

Лекарша вошла спустя пару минут, я увидела у нее в руках небольшой мешочек. Наверняка там золото, что ей дал Ибрагим.

Плохое настроение почему-то не возвращалось. Разве что стало чуточку грустно, но в остальном я держалась молодцом, даже тело болело не сильно, как и раны на лице.

- Как вы чувствуете себя, госпожа? – спросила лекарша.

- Как ни странно вполне хорошо. Как только все лягут спать, я пойду в свои покои.

- Как вам будет угодно, - пропела лекарша и чуть поклонилась, - только перед уходом вам надо принять небольшое количество гашишного масла.

- Что за масло такое?

Лекарша как-то загадочно улыбнулась:

- Именно от него вам так хорошо… на душе.

Я пожала плечами и положила голову на подушку. Уже наступил вечер, мне оставалось прождать все пару часов.

Сюмбюль старался не смотреть на меня, когда мы шли по коридорам дворца в мои покои. Приняв еще немного гашишного масла, я немного медленно соображала, зато почему-то было очень весело и хотелось смеяться, хотя вроде ничего смешного не происходило.

Посмотрев на Сюмбюля, что семенил впереди, я представила, какое у него сейчас испуганное или сосредоточенное лицо и, не выдержав, рассмеялась.

- О Аллах, госпожа, тише пожалуйста, - испуганно шепнул он.

А я не могла замолчать и с каждой секундой смеялась все громче и громче.

- Сюмбюль, сделай так, чтобы я уже замолчала! – еле как выговорила я, сквозь смех.

Вдруг мы услышали шаги. Я перестала смеяться и прижалась к стенке, словно могла слиться с ней и меня никто бы не заметил. Через пару мгновений из-за угла вышла Нигяр и зло посмотрела на Сюмбюля.

- Ты что тут ее развлекаешь что ли, чтобы идти, не так скучно было? – рявкнула Нигер на евнуха.

- Она сама так, я не причем, - начал оправдываться Сюмбюль. – Лекарша сказала, что такое может быть из-за гашишного масла.

- Аллах меня помилуй, - простонала Нигяр, - его ведь дают только в особых случаях, тяжело больным.

Я в это время начала снова смеяться. Мне казалось, что еще чуть-чуть, и я умру от нехватки воздуха. Подойдя к Нигяр и Сюмбюлю, я сквозь смех сказала:

- Я вообще-то тяжелобольная, у меня особый случай! – И снова засмеялась как сумасшедшая. Казалось, никто не заставит меня замолчать, и спокойно до покоев мы не доберемся.

- Тише, тише Хюррем-султан, ради Аллаха, не смейтесь так громко, - уговаривала меня Нигяр. Но я не могла остановиться, меня уже даже начала мучать тревога по поводу того, пройдет ли это когда-нибудь или нет.

Еле как мы все-таки дошли до покоев. Мне не хотелось спать, поэтому я начала прыгать на кровати и носилась по комнате. Нигяр и Сюмбюль стояли возле двери и смотрели на меня как на умалишенную.

Я взяла одну подушку и со всей ярости бросила на пол, внезапно в голове, словно картинки из книжки, начали проноситься воспоминания и на глазах навернулись слезы.

- Он же хотел, чтобы я была «смеющейся госпожой»! Хотел ведь!? – Я зло посмотрела на Нигяр и Сюмбюля. – Что вы молчите, вы ведь все знаете! Будете делать вид, что все хорошо, что ничего не было?

Я подошла к краю кровати и, закатав рукава сорочки, показала им синяки на запястьях.

- Он бил меня! Бил! – Я обессиленно опустилась на край кровати и зарыдала.

Нигяр подошла ко мне и погладила по спине.

- Все будет хорошо, - спокойно сказала она. Я на эти слова лишь сильнее заплакала.

- Нет, не будет, - слабо возразила я.

- Будет, - уверенно заявила она.