Будет по-драконьи!

Трапеза заняла не больше часа. Насытившись, я довольно выдохнула и покосилась на Эргана. Он ел аккуратно, даже несмотря на то, что здесь предпочитали брать еду руками. Я залюбовалась хищником, который вгрызался белоснежными клыками в большие куски мяса средней прожарки. Первобытная дикость виделась пикантной изюминкой.

Во избежание новой волны возбуждения пришлось оторваться от созерцания жующего дракона. В груди томно потянуло, и найрис на шее снова проявился чётким орнаментом.

«Вот же эмир! — запоздало восхитились. — Совместная трапеза во время брачевания пробуждает инстинкты у дракониц. Вся система брачного периода состоит из ритуальных действий, в том числе совместной охоты драконами и соперничества за право оказаться сверху. Как только драконица уступит, считай, она признала дракона годным для семьи.»

Собравшись с мыслями, я постаралась отвлечься от привлекательной картины.

— Скажите, дэсай, — мы как-то оба перешли на вежливое обращение, несмотря на явное сближение, — почему вы решили обедать именно здесь?

Могло ли так получиться, что Эрган специально хотел свести меня со своим гаремом? Я не совсем понимала логику его поступков. Драконицы крайне ревнивы, обидчивы и мстительны. Тем более в брачный период. Мне пока давался самоконтроль, но что будет, когда я смогу обернуться?

— А где? — Эрган отвлёкся от еды и непонимающе посмотрел на меня. — На веранде сейчас очень жарко. Здесь, за толстыми стенами дворца, сохраняется приятная прохлада. Эта гостиная — единственное место, где можно собираться семьёй вместе с женщинами. Сюда нет хода посторонним мужчинам.

— А где вы встречаетесь со своим другом?

— Зачем вам мой друг? — дракон недовольно раздул ноздри. А я расслабленно откинулась на спинку диванчика. Ревнивые нотки в голосе Эргана тешили драконье самолюбие. Не одна я испытываю гамму новых для меня чувств.

— Мне интересен ваш уклад жизни. Я не всё понимаю. А вы обещали быть гидом. Так всё же, если приезжают гости, то они тоже не могут сюда приходить?

— Эта внутренняя охраняемая часть дворца принадлежит женской половине. Сюда закрыт вход для всех посторонних мужчин, какими бы близкими друзьями они не были. На женскую половину могут приходить только женщины из гаремов гостей по приглашению старшей жены эмира — Айлы. Она главная над обоими гаремами. К гостиной примыкают спальни женщин и наши с отцом.

Я переварила новую порцию информации и уточнила:

— То есть, гости должны сидеть по своим комнатам?

— Нет, что вы! В гостевых покоях предусмотрены все удобства. Там есть свои гостиные. Правда, они несколько меньше. Я тоже не могу заходить в гарем гостя. На время их присутствия тут гостевое крыло автоматически становится территорией, принадлежащей гостю-дракону. Со всеми вытекающими последствиями. Мужчины встречаются или в кабинете, таком, как у эмира, или на территории казармы.

— Спите вы отдельно от своих женщин?

— Да, — дракон заинтересованно заскользил по мне взглядом.

— И как вы… взаимодействуете? Я не понимаю систему. Их много — вы один. Они приходят к вам по графику или, может быть, сразу все вместе ублажают ваши аппетиты? — сама не заметила, как стала недовольно порыкивать и крепко сжимать кулаки.

— Бывает по-всякому, — дракон обмыл руки в чаше с подкисленной водой и вытер о салфетку, откидывая ту в сторону. — Что не так? Вам что-то не нравится?

О, Духи, и почему я так остро реагирую?! В груди клокотало от недовольства. Во избежание развития скользкой и неоднозначной темы я поднялась, всем своим видом демонстрируя, что готова идти дальше.

— Нет, всё прекрасно. Это ваш мир, ваша жизнь, меня она не касается. Если станет иначе, тогда и поговорим.

Эгран остановился напротив, ловя мой взгляд. Это у него получилось просто. Я не привыкла прятаться. Но это не значит, что мои чувства должны быть напоказ и доступны посторонним. Симпатия симпатией, но не стоило забывать, кто я такая, и какой груз ответственности лежит на моих плечах.

— Вам есть, что ещё мне показать?

— Идёмте, — встряхнул он головой и задумчиво прищурился.

***

Наследник не понимал, что не так. Он чувствовал, что девушка недовольна, и по привычке списывал это на женские заморочки. Для гарема подобное проявление чувств было естественным. Обычно подобная борьба-возня его не трогала. Он знал, что наложницы надолго не задерживаются, сменяются раз в пять-шесть лет, и приходят другие с теми же ужимками и фокусами. Но в случае с Эолайн любое проявление её внимания, даже негативное, он ловил с восторгом юнца, который только вошёл в пубертатный возраст. Его тешила её ревность. Это свидетельствовало о её чувствах к нему. Почему-то это казалось крайне важным.

Эрган до сего момента вообще не задумывался о гареме и о том, как Эолайн к нему отнесётся. Но увидев недовольство на идеальном лице… драконицы… Драконицы! В голове не укладывалось, что он встретил самочку своего вида. Отец только рассказывал о них, не углубляясь в подробности. Так вот, увидев недовольство на лице Эолайн, Эрган иначе посмотрел на женщин, окружающих его. Наверное, нужно куда-то их деть, если ей это не нравится.