Будет револьвер — будем путешествовать (сборник)

Елена убрала прочь руку, но я притянул ее обратно, и вот перед нами показались лошадки. Я увидел Пита — он был в костюме из красного и белого шелка и сидел на Джетбое — черном пятилетнем мерине с грациозными и чистыми линиями. Я ожидал, что Пит посмотрит в нашу сторону и кивнет нам, или помашет рукой, но он проскакал мимо, слегка наклонив вперед голову.

Я вспомнил, что не поставил на Джетбоя, поэтому я сошел вниз и купил в окошке два билетика на победителя по 50 песо каждый. Джетбой был одним из трех кандидатов на победу и сейчас имел больше шансов выиграть, чем двое его соперников. Когда бега начались, я вернулся на свое место. Я сел рядом с Еленой, сунул билетики в карман и мои пальцы наткнулись на что-то липкое. Это была жевательная резинка.

Я вытащил ее из кармана и хотел выбросить, но вдруг заметил, что там, где сахарная оболочка растаяла, виднелась как бы крошечная дырочка. Я искоса пригляделся к ней, поковырял в ней ногтем. Это действительно была дырочка, а в ней какой-то белый порошок. И вдруг меня словно ударило, и я вскочил на ноги вместе со всей толпой зрителей — только они, в отличие от меня, вопили, чтобы выразить свои чувства по поводу происходившего.

Лошади обежали один круг и снова появились как раз перед нами, и Джетбой на четыре длины отставал от лошади, бежавшей пятой. Обычно Пит был немного впереди, но сейчас он правил не так гладко, как всегда. Черт побери, я теперь знал, почему, и сердце мое тревожно забилось, когда он начал свой последний круг. Зрители повскакивали с мест, когда Джетбой вырвался вперед и оказался позади ведущей кучки. Я увидел, что Пит свесился с седла, потеряв свою обычную выправку — он совсем сейчас не походил на наездника, у которого за плечами 39 побед, а потом он попытался обойти передних, скакнув сбоку, и я стиснул кулаки и прижал их к глазам, чтобы не видеть, что будет. Он не сможет обойти их сбоку, слишком мало места, и ему это не удастся. Я закричал во всю силу своих легких, когда увидел, что Джетбой практически задел боком деревянную ограду. Кнут снова взметнулся и опустился, и все произошло в одну секунду.

Джетбой сделал скачок вперед, прямо на копыта бегущей впереди лошади, споткнулся и рухнул наземь. Я увидел, что Пит пролетел по воздуху, ударился об ограду — и среди внезапно наступившего молчания потрясенной толпы мне почудилось, что я услышал глухой звук его падения. Он упал на грязный трек, перевернулся и затих, в то время как та, первая лошадь, приближалась к финишу. Джетбой с усилием поднялся и галопом ускакал прочь.

Я услышал пронзительный крик Виры и по какой-то интуиции посмотрел туда, где сидел Хэммонд. Он следил за бегами, заинтересованный больше их исходом, не обращая внимания на распростертое тело Пита.

Я вскочил и бросился по ступенькам, спускавшимся на трек. Когда я добежал до ограды, кучка врачей и служащих расступилась, и я увидел, что Пит лежит с головой накрытый белой простыней, и я ничего не мог сделать — разве что переломить Хэммонда пополам.

Я повернулся и бегом поднялся по ступенькам обратно. Ярость кипела во мне, руки мои чесались. Я увидел Виру, лежащую в обмороке, Елену, склонившуюся над ней, но я не остановился. Я направился прямо к месту Хэммонда.

Никто из его компании не заметил меня, пока я не приблизился вплотную. Хэммонд сидел справа от меня, лицом к треку. Напротив меня и слева сидели два его громилы, а Рат сидел спиной ко мне. Я чувствовал, что у меня дергаются губы.

Я оперся ладонями о стоявший перед Хэммондом столик, и он поднял на меня глаза. Его жирное розовое лицо слегка блестело от пота, толстые губы пересохли.

— Да? — спросил он.

— Ты мне не «дакай», ты, жирный негодяй, — крикнул я.

За моей спиной произошло какое-то легкое движение. Не оборачиваясь, я наотмашь ударил Рата и выбил его из кресла. Он ударился головой о железный барьер, издал вопль и хотел броситься на меня.

— Минутку! — сказал Хэммонд. — Постойте минутку. В чем дело?

— А то вы не знаете, а, Хэммонд? Не имеете ни малейшего представления?

В пустом стакане, стоявшим перед Хэммондом, было несколько разноцветных билетов. Рядом лежала раскрытая программа бегов, номер 2 был обведен карандашом — лошадь, по кличке Лэдкин. Я посмотрел на табло, где уже светились имена победителей: 2,3,6,1. Лэдкин победил, перескочив с четырнадцатого места на первое. Еще одна неожиданная и сомнительная победа. Я поднял стакан и вытряхнул билеты на столик. Хэммонд не остановил меня.

В стакане было двадцать билетов по 50 песо на номер 3 и десять на номер 4. И ни одного билета на нынешнего победителя. Это меня немного озадачило, но только на несколько секунд. Его крупных ставок было достаточно, чтобы заплатить за перевод Лэдкина с четырнадцатого места на первое.

— Хэммонд, — сказал я, — вы всегда ставите на двух лошадей в одном и том же заезде? Вопрос, толстый мальчик.

Его розовое лицо стало еще розовее и тут впервые проглянула его мерзкая сущность. Он наклонился ко мне, лицо его было злобное.