Будет вам война!

В нестерильных сырых цехах трудилось несколько десятков гастарбайтеров-таджиков в одинаковых кимирсеновских комбинезонах. Бегло осмотрев производство и оставшись недовольным, Батя в сопровождении пацанов двинулся в кабинет директора. Молодая секретарша тут же накатила на визитеров молочные железы шестого размера, блокируя вход в хозяйский кабинет.

– Шеф у себя? – старый вор хлопнул о стол коробкой дорогих духов. – Уже открывая дверь, он тихонько шепнул спутникам: – Сейчас мы его разведем. Но запомните: никакого криминала!

Пожилой директор с физиономией советского хозяйственника удивленно воззрился на незваных гостей.

– Доброе утро, – с безукоризненной вежливостью поздоровался Батя и без обиняков перешел к сути вопроса. – Мы – кровельщики, «Аварийная бригада». Пришли узнать, какая у вас крыша.

– Так сразу и не скажешь… – ответил директор. – Бетонные перекрытия, рубероид, шифер… А вы, собственно, что желаете?

– Желаем поставить вашу крышу на долговременное абонентское обслуживание, – старый урка подмигнул пацанам. – У нас и рабочие инструменты с собой…

Черняев бесцеремонно положил на стол длинный черный футляр и с ловкостью фокусника, извлекающего из цилиндра кролика, достал огромный кий для «русского» бильярда. В руках Сергея Паукова моментально появилась петля-удавка из витой арфовой струны. Димон Трубецкой со значением продемонстрировал длинную пилку для ногтей, острие которой было заточено. Но больше всего впечатлил Жека Филонов. Пневматический строительный пистолет для забивания гвоздей, извлеченный омоновцем из-под куртки, заставил директора мелко завибрировать.

– Наташа, валидола и водки! – крикнул он в селектор и тут же обмяк в кресле.

Секретутка с подносом в руках появилась спустя минуту. Запив лекарство спиртным и занюхав его бумагами со стола, директор частично вернулся к действительности.

– Вы что – бандиты? – наконец дошло до него.

– Хозяйствующие субъекты, – поправил Батя, лучезарно улыбаясь. – Ну что – ставим ваше хозяйство на абонентское обслуживание или как?

Спустя минуту соответствующие документы были подписаны. Так в Бандитском Петербурге стало на одну «крышу» больше. Скрепив взаимные обязательства рукопожатиями, директор и новоиспеченные «крышники» отправились на экскурсию в консервный цех.

– На кого работаете, чингисханы? – осведомился Батя у гастарбайтера, глядя, как по транспортеру с завораживащим однообразием проплывают тусклые металлические банки.

– На хозяина! – весело ответил таджик; он был явно обкурен анашой.

– На общество надо работать, а не на олигархов… – поучительно изрек старый уркаган. – А в банки кого закатываете?

– Коров и свиней консервируем!

– Мне кажется, петербуржцев следует приучать к более диетическим продуктам, – молвил Батя задумчиво. – К крольчатине, например… – Обернувшись к спутникам, он уточнил: – Что скажете, пацаны?

– Выгодный бизнес, – деловито оценил Данила. – Тем более, что в моем звероколхозе кролики как китайцы плодятся. Так что любовь петербуржцев к ушастым вполне может быть удовлетворена. Главное – все грамотно организовать.

– Все живое лучше размножается под музыку, – прикинул Сергей-музыкант.

– Насчет размножения – это ко мне! – заверил Димон-мачо.

– А насчет охраны – ко мне! – молвил Жека-омоновец. – А все потому, что мы…

– …аварийная бригада и «Группировка Ленинград»! – подытожил Черняев и довольно заулыбался: – Ну, вот мы и развели своих первых ушастых… Неплохо бы выпить по этому поводу!

– Настоящими разводчиками вы еще не стали, – строго опроверг старый вор, но тут же перешел на отеческо-назидательный тон: – Но стремиться к этому надо. Можно, конечно, отметить первый шажок в страну богатых… Только тебе, Данила, больше полкило водки наливать не будем!

Отмечать первый успех было решено в квартире на Пяти Углах. Однако Мать неожиданно отказалась участвовать в застолье.

– Извините, но я сегодня занята… – она взглянула на часы, – до восемнадцати тридцати пяти. Если получится – присоединюсь к вам попозже. Вы уж не обессудьте. Совершенно нет времени!

Судя по всему, воровская мама не обманывала: время ее действительно было расписано по минутам. Телефон звонил круглосуточно. В огромную старинную квартиру то и дело приходили некие загадочные личности. Обычно хозяйка принимала их в дальней комнатке, наглухо закрыв дверь.

Черняев, лишь раз побывавший в этой комнате, весьма впечатлился увиденным. Стены украшали распятые шкуры лам, ритуальные курительные трубки майя и полотнища с Кортесом и Че Геварой. В книжном шкафу перед тусклыми корешками «Энциклопедии стрелкового оружия» перламутрово мерцали невиданные ракушки, не иначе как из южных морей. А в простенке между окнами висел удивительный фотоснимок: стройная мулатка с удивительной грацией разрывала вознесенные над ее головой бутафорские кандалы. Узнаваемое лицо Марии Лопес на заднем плане наводило на мысль, что фотография сделана в съемочном павильоне Рио-де-Жанейро.

Черняев поинтересовался у Бати во время застолья:

– А вот мать твоя… она кто по жизни?

Ответ озадачил:

– Специалист по переселению.