«Будет жить!..». На семи фронтах

После дневных переездов по пыльным дорогам, под палящим солнцем мы с удовольствием помылись в реке, привели себя в порядок. Но отдохнуть не удалось. Кириченко позвал меня на берег, указал на реку. Я увидел плывущие к нам лодки, плоты и на них раненых. Многие бойцы добирались сами, вплавь. Не каждому суждено было достичь берега — иным раненым переправа оказалась не под силу. На наших глазах многие тонули — слишком широким был в этом месте Дон. Кириченко уже отдал распоряжение собрать все подручные средства, и санитары поспешили навстречу плывущим бойцам и командирам, но, увы, спасти удалось далеко не всех.

Жутко было смотреть на тихий и спокойный в сумерках Дон, уносивший десятки жизней. Те, кто доплывали до острова, выходили совершенно обессиленными и падали тут же на землю. Среди тех, кому все-таки удалось преодолеть водную преграду, оказались и медики. Это Люба Шевчук, Леша Давыдов и другие.

А бой на правом берегу продолжался. Южнее нас сражались с врагом какие-то разрозненные части. На помощь им генерал Жолудев перебросил 114-й гвардейский стрелковый полк.

Всю ночь гитлеровцы вели огонь из минометов. Наша артиллерия отвечала редко. Иногда все затихало, лишь шелестела река, где-то плескалась рыба, и казалось, что нет войны и мы просто пришли отдохнуть на остров. Впрочем, о боевой обстановке не давали забывать раненые. Ночью я развернул приемно-сортировочный взвод и подготовил его к работе. Раненых, которых мы привезли о собой, и тех, что поступили в медсанбат, удалось эвакуировать в госпитали.

Ближе к полуночи на остров приехал дивизионный врач Ахлобыстин. Кириченко доложил ему о сделанном, отметив, что пока еще отсутствует опыт в развертывании подразделений — не каждый знает свои обязанности, в особенности это касалось врачей, мобилизованных из запаса.

Утро 15 августа застало нас за работой. В 7.00 позиции обороны дивизии подверглись бомбардировке и артобстрелу. К полудню к нам поступило около двухсот раненых.

Весь день полки стойко сражались на правом берегу Дона. Враг нажимал, и к вечеру отдельные группы гитлеровских автоматчиков переправились южнее на левый берег реки. Медико-санитарный батальон вскоре оказался в пределах досягаемости не только артиллерийского, но и пулеметного огня противника. Днем нас почти беспрерывно бомбила авиация. Истребители обстреливали палатки с бреющего полета, однако обработка раненых не прекращалась ни на минуту. Поначалу дело не ладилось. К столам становились все одновременно, а потому никто практически ни минуты не отдыхал.

Иван Иванович Ахлобыстин, будучи человеком опытным и высоко подготовленным, всегда стремился чему-то научить, что-то рассказать, причем делал это ненавязчиво, а как бы обсуждая с подчиненными ту или иную проблему, даже сложную. И на этот раз он, улучив удобный момент, собрал командиров подразделений. Начал по порядку. Попросил меня рассказать о том, как налаживается работа приемно-сортировочного отделения. А мне и сказать-то пока, по существу, нечего было. Заметил только, что при большом потоке раненых функции приемно-сортировочного взвода сами собой расширились. И в то же время у меня постоянно возникало желание заняться каким-то одним раненым и завершить его обработку. О том и сказал Ахлобыстину.

Иван Иванович выслушал внимательно. Затем еще раз напомнил принципы сортировки раненых в соответствии с величиной их потока и в зависимости от тактической обстановки в полосе обороны дивизии.

— Вы занимаетесь очень важным делом, — сказал он. — Кстати, знаете, кто впервые применил сортировку раненых на поле боя и обосновал ее необходимость?

Это и я, и мои товарищи, конечно, знали, однако Ахлобыстин посчитал нужным еще раз напомнить. Он рассказал, что еще в период Севастопольской обороны 1854–1855 годов выдающийся русский хирург Николай Иванович Пирогов предложил проводить сортировку раненых в целях лучшей организации медицинской помощи. Позже он не раз писал об этом и доказывал обязательность повсеместного внедрения сортировки.

— Вам необходимо, — продолжал, обращаясь ко мне, Иван Иванович, — четко определять, кого из раненых оперировать на месте, а кого после контроля повязки и улучшения иммобилизации отправлять на следующий этап. Важно маневрировать и хирургическими кадрами, — прибавил он, уже обращаясь ко всем, и в первую очередь к командиру медсанбата. — А вам, Гулякин, поскольку имеете опыт хирургической обработки ран, можно создать хирургическую бригаду в своем взводе, чтобы она была всегда, как говорится, на подхвате.

— Не у всех еще есть навык в работе, — вставил я.

— Знаю, — кивнул Ахлобыстин, — но ведь ваши занятия в эшелоне на пути к фронту помогли им освоить многие азы?

В заключение Иван Иванович сказал, что он принимает все меры к тому, чтобы значительно улучшить деятельность батальонных и полковых медицинских пунктов, а нам поручает совершенствовать хирургическую помощь всем категориям раненых.