«Будет жить!..». На семи фронтах

Я попытался что-либо разузнать о другой переправе, у хутора Зимовейского, однако никто ничего не знал о ней. Заметив, что в сторону хутора не прошло ни одной машины, рисковать не стал. Не было гарантии, что дорога к Зимовейскому не перерезана противником.

Посоветовавшись с врачами, решил ехать вдоль Дона вверх по течению к хутору Хлебному, где строилась саперами нашей дивизии новая переправа на остров. Во-первых, в этом случае мы оказались бы в тылу наших частей, а следовательно, могли бы заняться ранеными, а во-вторых, тех раненых, которые уже находились у нас, можно было еще до завершения строительства переправы перебросить на остров, используя подручные средства.

Тяжелой для машин оказалась разбитая дорога вдоль берега, однако иного пути не было. Проехав километра четыре, мы заметили три автоцистерны, а затем и хорошо укатанную грунтовую дорогу. Когда до автоцистерн осталось с полкилометра, я увидел и паромную переправу. Она надежно охранялась.

Оставив свои автомобили на берегу, я пошел к переправе. Водители автоцистерн пояснили, что комендант отказался перевезти их и приказал отогнать машины подальше, чтобы не демаскировать паром.

— И что же вы намерены делать? — поинтересовался я.

— Если фрицы появятся, — сказал пожилой красноармеец, — машины сожжем, а сами переберемся вплавь.

Я все-таки решил подъехать к парому и узнать, что это за странное решение принял комендант — не переправлять никого.

Однако из разговора с комендантом, резким и грубоватым капитаном, я так ничего и не уяснил. Он не сказал ни о времени отхода парома, ни о степени его загрузки.

— Но ведь раненые же, — старался убедить я. — Раненые в машинах.

— Послушайте, — отрезал он, — не мешайте, у меня свои задачи!

Приказав поставить машины под кроны деревьев, я взял с собой санинструктора и решил пройти немного вверх по реке, чтобы попытаться выяснить, где и в каком состоянии переправа дивизии. Гвардии военфельдшера Петра Красникова попросил побывать в ближайшем хуторе и купить что-нибудь из продуктов для раненых. Да и мы с утра ничего не ели. Хоть девушек накормить.

Добрался до переправы, рассказал саперам, что неподалеку находятся машины с ранеными. Они пообещали, что к 23.00 мост будет готов.

Вернувшись к своим, я увидел повеселевших девушек, которых, как выяснилось, уже накормили Красников и Никитин, сбегавшие в хутор. Они принесли оттуда хлеб, яйца, молоко, помидоры.

Жара постепенно спадала, однако, хоть и темнело, бои южнее продолжались, причем перестрелка будто заметно приблизилась к нам. Я поднялся на небольшой курган. С него хорошо были видны горевшие станицы и хлебные поля. Порой казалось, что доносится лязг танковых гусениц.

Заметил я, что водители и санитары, которые были по возрасту старше нас, врачей, и, конечно, девчат, держались как-то не так, как все остальные. Были молчаливы, серьезны — видимо, обстановку оценивали более реально и здраво, понимали, что нам грозит серьезная опасность. Правда, надо отметить, никто из двадцати двух человек, бывших в отряде, не показывал тревоги и тем более не паниковал. Все ждали терпеливо, хотя каждому было обидно смотреть на бесполезно стоявший паром.

Я не выдержал и снова отправился к коменданту. И вдруг заметил два «виллиса», которые мчались к переправе. Они спустились к парому и остановились. Из первого вышел генерал-лейтенант, из второго — мужчина в кожанке без знаков различия. С ними были лейтенант и три автоматчика.

Комендант бросился докладывать, но генерал махнул рукой и пошел на паром, за ним последовали сопровождающие. Потом въехали «виллисы».

— Кто это? — поинтересовался я у одного из бойцов.

— Еременко…

Вот тебе и раз… Как же быть? Я уж хотел обратиться к генералу, а это, выходит, командующий фронтом.

И тут человек в кожанке спросил у коменданта, почему не погружают машины с ранеными.

— Есть, сейчас погрузим! — отчеканил капитан.

Мы быстро выполнили поступившее распоряжение.

— А цистерны? — в свою очередь поинтересовался Еременко.

— Они без горючего, — ответил комендант.

— Так тем более пусть спешат наполнить их и опять в войска. Горючее нужно…

Вскоре паром отправился, и в 22.00 мы уже были в расположении медсанбата.

Кириченко вышел навстречу, радостно приветствуя нас.

— Ох и переволновались мы, — сказал он. — Ведь никаких вестей не получали.

Я подробно доложил обо всех наших приключениях. — Отдохните и включайтесь в работу, — выслушав меня, сказал Кириченко. — Раненые уже поступают.

Остров, в северо-восточной части которого расположился медсанбат, протянулся на четыре с половиной километра в длину и на полтора в ширину. Лес и густой кустарник позволяли хорошо замаскировать медсанбат. Вода рядом. Что еще нужно!