«Будет жить!..». На семи фронтах

Так и порешили. Но тут возникла новая непредвиденная помеха. Десантники оказались более чем равнодушными к моим занятиям. Словно бы и не нужно им это. Никто не принимал всерьез военно-медицинскую подготовку, — видимо, каждый надеялся на то, что именно его-то уж наверняка не зацепит ни пуля, ни осколок. К тому же многие привыкли, что в паузы, которые я стал заполнять, удавалось хоть чуточку отдохнуть, — жизнь-то была нелегкая, занятия напряженные, а тут заявился врач и учит своим премудростям.

Мы вместе со старшим политруком Коробочкиным стали искать выход. И нашли. Решили, что я перед каждым занятием буду рассказывать десантникам поучительные примеры, известные мне еще со студенческой скамьи. Говорил о действиях наших военных медиков в боях на озере Хасан и реке Халхин-Гол, подводя разговор к тому, какое важное значение имело своевременное оказание первой помощи и скольким воинам это спасло жизнь, помогло сохранить здоровье.

Живое слово доходчивее голой теории. Постепенно удалось заинтересовать бойцов, убедить их в том, что твердые знания основ военно-медицинской подготовки очень важны, особенно им, десантникам, которым придется вести бои на захваченной врагом территории, вдали от лазаретов и госпиталей.

С занятиями дело наладилось, но ведь и это еще не все. Надо было назначить и обучить штатных ротных санинструкторов и нештатных санитаров, которые могли бы действовать быстро, решительно, не дожидаясь подсказки.

Организация медицинской помощи в десантном подразделении — дело своеобразное. Если в стрелковой роте задача каждого санитара вполне ясна и понятна — нужно быстро оказать раненому помощь на поле боя и эвакуировать его в безопасное место, то у десантников все сложнее. Рота или даже батальон может действовать мелкими группами, выполняя задачи в отрыве от главных сил. В каждую группу санинструктора или санитара не выделить — их просто не хватит. Потому-то и требуется подготовить как можно больше нештатных наших помощников. Но каковы их задачи? Куда они станут эвакуировать раненых, если кругом враг? Как правильно организовать работу во время рейдов по тылам противника?

На многие подобные вопросы приходилось самим искать ответы. Что делать, мало у кого в то время был достаточный опыт боевых действий в тылу врага. Его еще только предстояло приобретать.

На занятиях десантники постепенно убеждались, сколь важно своевременно наложить первую повязку на рану, чтобы уменьшить кровотечение и загрязнение, а следовательно, избежать возникновения гангрены. Все это я старался довести до ума своих подопечных. И то, что впоследствии, уже во время боев, на медицинский пункт, как правило, поступали хорошо перевязанные раненые, во многом явилось результатом учебы при подготовке к боям.

24 ноября нам зачитали приказ о том, что 1-й воздушно-десантный корпус поступает в распоряжение командующего Западным фронтом. На следующий день в 7 часов утра мы покинули город и двинулись маршем в пешем порядке на железнодорожную станцию, находившуюся на значительном удалении. И хотя, разумеется, уход десантников не афишировался, нас, несмотря на то что было еще темно, вышли проводить на улицы многие местные жители.

Первые километры пути наш батальон преодолел сравнительно легко. Бойцы шутили, вид у них был бодрый. В полдень сделали привал, покормили личный состав, дали отдохнуть, и снова в путь. Идти становилось все тяжелее, сказывались оставленные позади километры — ведь шли мы не налегке, у каждого за плечами был порядочный груз оружия и снаряжения.

Из моих подчиненных первым сдал военфельдшер Василий Мялковский. Он просто валился с ног. Его поддерживал, помогая идти, санинструктор Виктор Тараканов, но все тщетно.

— В чем дело? — забеспокоился я.

— Ничего, товарищ военврач третьего ранга, просто устал. Я сейчас, вот только чуть полежу…

Но ни ложиться, ни даже садиться на снег ему не давали, иначе он бы совсем расклеился. Приказал санитарам разгрузить Мялковского, взять часть его ноши. Кое-что забрал сам из его снаряжения, хотя, признаться, тоже устал и с удовольствием уступил бы половину своего. Но делать нечего — я командир, на меня должны равняться.

Мялковский шел, но часто спотыкался и замедлял ход. «Надо же, — думал я, — такой с виду сильный, крепкий, а выносливости нет…»

— Выходит, мало маршевой подготовкой занимались, — заметил командир батальона, обгоняя меня. — Учтем на будущее. В тылу врага побольше ходить придется…