Будка поцелуев

Ной усмехнулся, все еще не глядя на меня. Я подумывала спросить в сообщении, что он задумал, но он, возможно, ждал этого от меня, чтобы продолжить дразнить – сказал бы, что это сюрприз, чтобы вывести меня из себя. Поэтому я не доставила ему такого удовольствия и убрала телефон в сумку.

– Спасибо, – сказал папа. – Все готовы заказывать?

После ресторана мы, как всегда, поехали к Флиннам, чтобы открыть подарки и наброситься на огромный торт, приготовленный этим утром папой и Брэдом.

Родители Ли подарили ему диски и одежду. Ной – новую магнитолу в машину: объяснил, что отправился на склад металлолома, чтобы прикупить дополнительные запчасти к нему. Ли вроде уже догадался, какой диск я ему купила, ведь пару дней назад я не позволила ему загружать его на компьютер, но не объяснила почему. Кошелек ему тоже понравился, а потом он открыл пакет с футболкой. Она была голубого цвета с надписью «Я с тупицей» и стрелочкой, указывающей вниз.

Он расхохотался, а затем кинул в меня моим подарком.

– Спасибо, Эль. Открывай свой.

– Он от тебя?

– Естественно. Давай!

Я открыла пакет, а потом целую минуту не могла перестать смеяться. Он купил мне желтую футболку с надписью «Я с тупицей» и стрелочкой, указывающей вверх, в том же магазине.

– Вы что, сговорились? – пошутил папа, когда я показала ему футболку.

– Нет, – ответили мы хором и засмеялись.

– Мы просто общаемся посредством телепатии, – сказал Ли.

Еще он купил мне несколько книг про вампиров, так как знал, что я к ним неравнодушна. Потом протянул маленькую упаковку, так крепко обмотанную несколькими слоями скотча, что мне пришлось разрывать его зубами.

– Что это? – нетерпеливо спросил Брэд, пока я грызла скотч.

– Не знаю!

– Я не скажу! – улыбнулся Ли. Было в его улыбке что-то злорадное, отчего я даже побоялась открывать подарок…

Наконец я отодрала скотч и смогла сорвать бумагу. Это было похоже на игру «Передай сверток», предмет был обмотан бумагой в миллиард слоев.

– Что это? – снова спросил Брэд, пытаясь посмотреть.

А когда я увидела, что лежит внутри, моя щеки тут же запылали, и я отбросила подарок, как бомбу.

– Ли!

– Что? Я пока не хочу быть дядей, недостаточно стар для этого!

– И ты не мог вручить мне это, когда вокруг никого не было? – Он знал, что я имела в виду своего папу. И его родителей!

– И твоего парня, не будем забывать.

Я хотела, чтобы щеки перестали гореть, но не могла успокоиться. Папа быстренько завел разговор с Джун и Мэттью, которые сознательно игнорировали упаковку презервативов, которую я только что держала в руках. Ной потянулся с дивана и забрал ее у меня.

– Спасибо, Ли. Буду держать их под рукой.

Я покраснела еще больше, хотя думала, это невозможно, и закрыла лицо руками. Джун закашлялась, и я поняла, что наши родители не упустили этот комментарий. Но Ли, казалось, это не заботило. Он потянулся и похлопал меня по руке:

– Шелли, я просто хочу, чтобы ты была осторожной. Я присматриваю за тобой.

– Я не вижу, – заныл мой десятилетний братишка. – Что это?

– Всякие взрослые штуки, – объяснила я.

– Тампоны, – сообщил ему Ли.

В этот раз я дала ему подзатыльник, но не сильно.

– Ты, друг мой, просто невыносим.

– Знаю, – улыбнулся он, и мне пришлось засмеяться. Кажется, родители заметили, что презервативы больше не находятся в центре внимания, и тогда папа решил вручить мне подарок:

– Вот, держи, Эль.

И протянул мне длинный футляр из черного бархата, похожий на шкатулку для драгоценностей.

Я неуверенно взяла ее.

– Что это?

– Ну, это… Это принадлежало твоей маме. Она всегда говорила, что хотела отдать тебе. И я должен был подарить их тебе в прошлом году, но совсем забыл. Знаю, семнадцать лет не такая уж важная дата, но… Я не хотел забыть об этом и в следующем году.

Он виновато усмехнулся. Конечно, мы оставили все мамины драгоценности. Такое не выбрасывают. У меня остались ее серьги, которые мне нравились с детства, а еще я иногда носила ее золотую цепочку. Но то, что осталось в коробке, не было украшением на каждый день.

Я отстегнула золотую пряжку и открыла крышку. Думала, там, возможно, цепочка, дорогая нитка жемчуга или что-то в этом роде. Но внутри лежали блестящие серебристые часы. Секундная стрелка, тонкая серебристая линия, двигалась по черному циферблату, украшенному топазами. Я осторожно достала их. Голубые камни казались подлинными, и я была уверена, что часы невероятно дорогие.

– Камни настоящие, – сказал папа, словно прочитав мои мысли.

– Какие красивые, – прокомментировала Джун, улыбнувшись как-то по-матерински.

Я думала, что заплачу. Я буквально чувствовала, что они ждали, как я разрыдаюсь и скажу, что скучаю по маме. И я правда по ней скучала. Очень. Мне хотелось, чтобы она была рядом, суетилась на кухне, или сидела на диване и смотрела по телевизору мелодраму, или собиралась на работу. Но я никак не могла изменить тот факт, что она умерла; я приняла это много лет назад. Порой я до боли хотела оказаться рядом с ней, но ничего не могла исправить. Нет смысла плакать, ведь слезами ее не вернуть.