Будни бортпроводника

Мы с Машей в этот момент сидели на своих станциях в хвосте рядом друг с другом. Пассажиры начали кричать и плакать. Очевидно, что многие занервничали. И через пять минут, когда мы набрали достаточную скорость и высоту, старший бортпроводник связался с кабиной и передал нам (в хвост), что мы ушли на второй круг из-за другого самолета на полосе. Ну что?.. Летаем еще минут десять. Снова пошли на посадку. В салоне долгожданная редкая тишина. Кто-то пытается в иллюминаторах разглядеть, как и я в свое смотровое окошко (я сидел возле двери), землю. Кто-то наверняка молился. Кто-то просто ждал. Но из всех 189 пассажиров никто не издавал ни звука. Все замерли в ожидании чуда. Не скажу, что мне было страшно, тем не менее будет честным признаться, что я переживал. И Маша держала меня за руку крепко. Я бы даже сказал, вцепилась.

Снова трехкратный сигнал. И снова ждать три-пять минут до касания с землей. Кто из Ростова, наверняка знают, что в старом аэропорту полоса выпуклая, и в действительности это только добавляет трудностей при посадке. Тем не менее капитан корабля знает, что делает. По крайней мере, всем хочется в это верить. А командиру на тот момент было всего 28 лет.

Вот с такими мыслями проходит уже пять минут. Я неустанно смотрю на стрелку часов, но в смотровом окошке не вижу даже намека на землю. И тут по громкой связи голос командира: «Внимание, экипаж на местах. Приготовиться к аварийной посадке!»

Сердце ушло в пятки. Мы все, сзади нас было четверо бортпроводников, как покорные псы, в секунду вжались в свои станции, приняли безопасную позу. Я по-прежнему ждал, когда в смотровом окошке можно будет увидеть землю, и в это же мгновение самолет жестко состыковался с полосой. Загудели реверсы, и дальше по ощущениям все было, как при обычной посадке. Самолет покатился со скоростью после посадки для того, чтобы развернуться и зарулить на стоянку. Уже было очевидно, что никакой эвакуации не будет и все идет штатно.

И знаете что?! Пассажиры впервые за мою карьеру в тот день правильно захлопали! После касания, пробега и практически полной остановки, когда самолет движется, как черепаха, пассажиры начали аплодировать. И в этот момент даже не хотелось их убить. Это было вполне уместно.

А собственно, зачем мы уходили на второй круг и почему командир давал эту команду?

На второй круг пилоты пошли из-за того, что на полосе оказался другой борт, который готовился к взлету, и диспетчеры вовремя успели предупредить их. Кто-то в диспетчерской был уверен, что мы улетели на запасной в Краснодар, и дал добро на вылет. Вот так бывает.

Зачем командир дал экипажу команду приготовиться к аварийной посадке? Позже на предполетном брифинге он сказал: «Землю вообще не было видно ни хрена, и мы двигались только по приборам! В какой-то момент я подумал, что лучше перестраховаться. Вы, наверное, пересыпались?!» – и засмеялся.

Да, зашибись как весело. Восемь слов и минус полгода жизни из-за стресса в эти 20 секунд посадки.

В общем, все закончилось хорошо. Командир воздушного судна повысил свои навыки посадки лайнера в сложных метеоусловиях. Мы, проводники, получили шоковую терапию, от которой захотелось домой еще больше. Пассажиры, думаю, рассказали друзьям и родным, что еле-еле долетели. И все рейсы двигались дальше по расписанию.

О чем говорит ситуация с туманом и пилотами? О том, что если бы самолетом управлял автомат, а пилоты были бы только в качестве наблюдателей, то могла произойти совершенно иная ситуация. Так что без пилотов пока, к счастью или к сожалению, никак.

Популярные вопросы бортпроводнику

Вообще к самолетам я с младенчества отношусь неравнодушно. Мои родители работали на авиационном заводе в городе Душанбе. Производили какие-то детали. И в силу того, что они как-то были связаны с авиацией, это отражалось и на мне. У меня всегда были игрушечные самолеты и вертолеты. И когда я научился держать в руках карандаш, то по-своему начал рисовать лайнеры, особенно мне нравились кукурузники. Впервые я полетел, когда мне было три года. Это был советский самолет Ту-134, рейс Душанбе – Оренбург. Возможно, это удивительно, тем не менее часть этого полета я помню. Примерно в этом возрасте я летал раз пять. А после переезда в Оренбург в возрасте первоклассника до 19 лет я никуда ни разу из города не выезжал. Соответственно, я никуда не летал и совсем не знал, как и что нужно делать в самолете. Как себя вести. Что можно, а что запрещено. В общем, я совсем не знаю, что такое быть пассажиром. Потому что, когда ты полетаешь бортпроводником, ты больше никогда в жизни не сможешь смотреть на перелеты с точки зрения пассажира.