Будни ГКБ. Разрез по Пфанненштилю

— Да нет же, дело было так: я открыла карту, сверилась с назначениями, поставила крестик напротив препарата «дексаметазон» и только потом обнаружила, что лекарство в аптечке отсутствует, причем — вот ведь беда — не было ни таблеток, ни ампул. Я подумала: «Ничего, сделаю заказ прямо сейчас, и уже к вечеру пациентка получит свой дексаметазон, подумаешь, всего-то на несколько часов позже, никто и не узнает». Взяла бланк заказа, уже начала заполнять, и тут позвонила соседка… Ох, Ульяна Михайловна, мне бы догадаться вам позвонить или хотя бы Надю предупредить, но куда там, в голове был только Женечка!

— Получается, что Валерия Троепольская дексаметазон не принимала вообще, — подвела Ульяна итог сумбурному рассказу медсестры, — не принимала ни в каком виде.

— Получается, что так.

— Ясно, спасибо, Серафима Леонидовна, идите, с вами мы потом разберемся. — Ульяна перевела взгляд на молчавших все это время Неймана и Лысачева. — Значит, все-таки волчанка? — прошептала она.

— Без каких-либо сомнений, — кивнул Анатолий Григорьевич. — Срочно готовьте документы на перевод в ревматологическое отделение, у вас ей делать нечего. — Затем профессор повернулся к Лере и с ласковой улыбкой проговорил: — Не волнуйтесь, деточка, в этой больнице отличные ревматологи, они быстро поставят вас на ноги.

  

Эпилог

Выписка Варвары была назначена на вторник. В этот день как назло Лизавета сдавала контрольные тесты, и поэтому забирать подругу из больницы Ольга отправилась в одиночестве. В начале одиннадцатого она уже открывала дверь ставшей почти родной палаты номер восемь.

— Ты чего в такую рань? — удивилась Варя. — Выписывают ведь только после двенадцати.

— Не твоя забота, собирайся потихонечку, — вешая на стул джинсы и осеннюю куртку, скомандовала Леля. — А с Ульяной Михайловной я как-нибудь договорюсь.

Доктор Караваева с унылым видом сидела в ординаторской за столом перед внушительной стопкой медицинских карт. Описание очередной операции было невыносимо скучным и рутинным. «После антисептической обработки рук и поверхности стола и произведения эндотрахиального наркоза пациентке был сделан надлобковый разрез по-фаненштилю. Послойно вскрыта брюшная полость. При ревизии брюшной полости обнаружено…» — выводила Ульяна своим четким, почти каллиграфическим подчерком. Вдруг в ординаторскую заглянула Ольга. Появлению старинной приятельницы Уля искренне обрадовалась.

— Лелька, привет! Здорово, что ты пришла, проходи, садись!

— Привет, да я не надолго. — Леля чувствовала легкую неловкость из-за устроенного Варькой переполоха. — Ты прости нас, Уль, мы ведь хотели как лучше, думали, Леру правда мачеха травит.

— Не бери в голову, — отмахнулась Ульяна. — Я тоже хороша, поверила в историю с коварным отравлением, а классическую волчанку не распознала. Так что давай забудем этот инцидент как страшный сон. А вот Варвара твоя молодец, бдительная, таким, как она, надо в милиции работать или в прокуратуре, хотя, конечно, в ближайшее время ей точно будет не до того.

— Уль, скажи мне, наконец, что с ней? — взмолилась Ольга. — Она больна? Что-то серьезное? Почему она скрывает от меня свой диагноз?

— Не знаю, лучше спроси об этом у Вари, — пряча глаза в медицинские карты, пробормотала Ульяна. — И… ты извини, Лель, но я не могу больше разговаривать, надо выписки готовить.

— Я все понимаю, — холодно кивнула Ольга. — Можно последнюю просьбу?

— Да, конечно.

— Ты не могла бы подготовить Варины документы пораньше, не дожидаясь двенадцати?

— Без проблем, тем более что ее выписка уже готова.

— И что, я могу ее забрать?

— К сожалению, нет, — замялась Ульяна. — Вы пока собирайтесь, а я сама передам документы на пост.

Прощание Варвары с соседками было долгим и трогательным. Они обменялись адресами, телефонами и о чем-то тихо шушукались у Ксюшиной кровати, пока Леля запихивала в сумку многочисленные Варькины пожитки.

— Эх, скоро совсем опустеет наша палата, — печально вздохнула Катерина, — Лерку перевели в другое отделение, Варвара уже одной ногой дома, Ксюху тоже вот-вот заберут, и останусь я здесь одна-одинешенька.

— Катюш, не раскисай, — с удовольствием избавляясь от больничного халата, проговорила Варька. — Глазом не успеешь моргнуть, как и тебя выпишут. Ты, главное, не опускай руки, борись, и все у тебя получится, поверь, я знаю, о чем говорю.

— Воронцова! На выписку! — звонко крикнула в приоткрытую дверь сестричка, и, обведя прощальным взглядом палату, Варвара с Лелей вышли в коридор.

Покидая отделение гинекологии, подруги столкнулись в дверях с загорелым светловолосым мужчиной. Проходя мимо Варвары, он приветливо махнул ей рукой и хитро подмигнул.

— Кто это? — удивленно поинтересовалась Леля. — Его лицо мне кажется смутно знакомым.

— Не думаю, скорее всего ты встречалась с его сыном, — загадочно улыбнулась Варя. — Это Максим Леонидович Колосов, муж Марго.

— Вот это да! — удивленно присвистнула Ольга. — А он что здесь делает?

— Пришел за Ксенией. Помнишь, я тебе рассказывала, как практически спасла несчастную девчонку от самоубийства.

— Конечно помню, разве такое забывается?