Будни и праздники

— Ага, странный. Кстати, спасибо за сдобные булочки и пирожки с мясом. Они очень понравились этим барбосам из охраны.

— Вы не хотите со мной говорить? Ладно. Господин Карл ждет вас завтра в девять ноль-ноль, — печально ответила Ри.

— А я хочу лицезреть шефа сегодня.

— Господин Карл…

— Передайте господину Карлу, что я его жду. И притом срочно. У себя. Хочу поблагодарить за избавление от каторги. И еще добавьте: сегодня из меня можно вить веревки.

— Что-то не заметила.

— Это к женщинам не относится.

Ри бросила трубку. Торопливо запиликали отбойные сигналы.

Я открыл дверной замок и снова утонул в кресле, ожидая Карла. Прикрыл глаза и… кажется, задремал.

— Ну, где ты тут, — услышал я вдруг характерный карловский голос.

Вскакиваю, как полагается по субординации. Указываю на освободившееся кресло, приглашая гостя сесть.

— Здравствуйте, господин Карл.

Карл скривился, поправил на плечах кудельки и осторожно присел на самый краешек кресла. Я немедленно придвинул стул и устроился напротив.

— Ты, я вижу, неплохо выглядишь, — оценивающе прищурился Карл. — Солнце и воздух, оказывается, тебе на пользу. Я-то думал, суровые условия, изнурительные… э… работы, а ты посвежел, черт побери.

— Жаль, Филиппу не повезло. Хороший парень.

— И в людях, гляжу, пробуешь разбираться. А я ничего особенного в нем не нахожу. Обыкновенный лакей.

— Ну зачем так, — обиделся я за Филиппа.

— Защищаешь? Ну ладно, ладно, — смягчился Карл. — Вылечим твоего Филиппа. А что там за авария произошла? — спросил он неожиданно.

— Не знаю, — пожал я плечами.

— Не твоя ли работа? — вскинул он куцую бровь.

С оскорбленным видом я уставился в пол.

— Ладно, не ершись. Все равно дознаемся. А вообще-то насквозь вижу: опасный ты человек. Разграбил склад, разорил музей, совратил лучших работников…

— Разрешите оправдаться!

— Оправдаться? Такое натворил — и оправдаться. Ну попробуй.

— Тогда, в подвале, я не поверил, что ваша конструкция сработает, и такие жиденькие транспортеры поднимут огромные ящики и мешки. Знаете, мучило меня любопытство… Пока не убедился, не успокоился.

— Теперь, значит, убедился, — с усмешкой сказал Карл. — Ну а народ почему набежал?

— На этот вопрос ответить не могу. Не имею информации.

— Герой. Все у тебя гладко, шито-крыто.

— Вы вот насчет музея упрекнули. И там, я считаю, виноваты только вы.

— Да ну? — изумился Карл.

— Эти звуки в чернильнице вообще мне спать не давали. Как осы, жужжат, жужжат… Проверил и успокоился.

— Ловко! — захохотал Карл. — Проверил — и успокоился!

— Лишь в одном я виноват…

— Ну?

— Подвел коллегу…

— Это кого же?

— Всегда он аккуратный, исполнительный…

— Бо?

— Вот именно. Я и не подозревал, что он такой впечатлительный, верит разной чепухе… А ведь он по натуре своей поэт! Господин Карл, нижайше прошу о помиловании. Бо должен быть на свободе. Он еще принесет пользу, и немалую.

— Пожалуй, — согласился Карл. — Только он сам не захочет. Так ты его испортил… Пойдет ли он снова ко мне?.. Ну, о чем ты еще просишь?

— Так, пустяки… В рудниках я много думал… У меня вконец расшатались нервы… Я буквально содрогался при мысли, что кого-то могу сделать несчастным. Бедный Бо! Но, кроме Бо, есть еще одно существо, за которое я хочу замолвить словечко… Вспомните, как из-за меня, неблагодарного, уволили ни в чем не повинную женщину… Но разве я знал, что нельзя спрашивать о тайнах учреждения? Разве я знал, что к этой особе нельзя подходить на пушечный выстрел? И вот результат. Я на свободе, а мать семейства, хороший человек, до сих пор в кандалах нужды, не может найти работу…

— Откуда сведения?

— Предполагаю. Уверен, что не ошибаюсь.

— Ну, еще.

— Все, господин Карл. Если эти маленькие просьбы будут выполнены, счастливей человека вы не найдете.

— Вот что, господин плут. Мне бы не просьбы твои выполнять, а загнать на вечную каторгу…

— Вот он я, весь перед вами. Стоит только распорядиться.

— Может быть, я так и сделаю, когда придет время. И сделал бы это давно. Если бы не мучали меня странные предчувствия… Иногда мне кажется, Чек, ты — мой антипод. Только всячески маскируешься, прикидываешься простаком. Напрасно, Чек. Когда противоположности, да еще великие противоположности, взаимодействуют, получается небывалое открытие, ошеломляющий творческий результат…

— Это вы обо мне? — расширил я глаза.

— Да, Чек. Тебя высоко оценили мои компьютеры. Они предсказали, что мы с тобой могли бы прекрасно взаимодействовать. У тебя есть великолепное качество — подметить, подправить, угадать. Ты, черт побери, великолепный помощник. И на этом поприще ты бы мог всемирно прославиться. Рядом с моим именем засверкало бы и твое. Вот почему я терплю твои, так сказать, шалости. Вот почему до сих пор нянчусь с тобой. Я все-таки надеюсь на твое благоразумие.

— Спасибо, господин Карл.

— А теперь, Чек, — вскинул голову Карл, — мы поработаем. Я не люблю зря терять время, да и тебе повторение не повредит. Неси-ка сюда диктофон.

Я удивленно развел руками, и Карл бурно высказался:

— Как! Не заметил моего подарка! На письменном столе!…

— Спасибо, господин Карл, — несмело отозвался я и отправился в кабинет за диктофоном.