Будни и праздники дракона в юбке

– Расслабься, Даная, – Николя внял совету златоглазого! Я поразилась этому. – Он тоже скучает. Сказал же, что женат. А раз сам обитает здесь, значит, несладко ему дома с супругой. Кто их поймёт, этих эльфов? Ладно, мне пора. Мои ребята проводят тебя после ужина. Только одна не ходи, пока тут все не успокоятся. Пока.

Я кивнула и направилась в свою комнату.

Глава 5. Брат

Обычная деревянная дверь с именной табличкой на ней. Приложила руку к обтертому косяку, и вход открылся. Меня встретило просторное квадратное помещение с ещё двумя проёмами: в ванную и гардеробную. Узкая кровать, тумбочка, письменный стол, стеллаж для книг у стены. Возле окна два потрепанных кресла. В одном из них сидел Тимрон, Брат с большой буквы, самый красивый из всех шестерых. Как можно не считать красивым парня ростом за метр девяносто, косой саженью в плечах, прямым носом и глубоким взглядом на мужественном лице. Я могла бы расписать каждую черточку его потрясающей фигуры, но дело не в физической красоте. От него исходили флюиды надёжности. Рядом с ним я всегда чувствовала себя в безопасности. Он всегда был мне ближе остальных. Слышал без слов, принимал без условностей. Всегда находился рядом.

Он смотрел на меня всё понимающим взглядом. А я направляла свой куда угодно: на его руки, плечи, в окно, но только не в глаза. Брат поднялся, подошёл, втянул меня в комнату и закрыл дверь, отрезая мне путь к отступлению.

– Дана, посмотри на меня. Я жду, – приказал Тимрон.

Терпеть не могу, когда со мной в таком тоне разговаривают. Взглянула на него свирепо, а брат улыбался.

– Знаешь, когда ты сбежала и попала к выпивающим, я не сумел тебя отыскать. Дозваться тоже не получилось. Ты закрылась. Как я полагаю, решила, что не можешь быть частью нашей семьи. Я думал, что умру. За тот год я облазил всю гору, где тебя сбросил ящер. Знал, где это произошло. Кинулся по остаточному следу, как только зверь вернулся к Тириону. Я понимал, что свалившись с горы, ты наверняка переломала большинство костей. Места себе не находил, обшаривая все канавы, овраги и боялся найти тебя мёртвой. В тот день я решил, что если ты вернёшься, никогда и ничего не стану тебя заставлять делать. Всё чего я хотел – твоего возвращения. Год спустя, на границе земель тегу и выпивающих, я нашёл отголосок такой родной магии. Пошёл по следу твоей силы, а потом увидел рядом с женщиной, леди Голтон. Вы сидели на берегу реки. Она обнимала тебя и что-то говорила. А я стоял и смотрел на сестрёнку, такую спокойную, улыбающуюся. Ты тогда ещё сорвала цветок и магией его преобразовала.

Я хорошо помнила тот день. Бабуля Нины и Николя, матушка Тани, занималась со мной магией. Я была очень слабой физически в детстве. Когда попала в Крепость, то умирала от усталости каждый день, каждый час, каждое мгновение. Изнурительная подготовка тела выматывала. Магии во мне было много, но от физической усталости я совершенно не могла ею пользоваться. И матушка Тани учила меня подчинять магию и направлять её в нужное русло. Тот день был последним в королевстве Туманов. Потом пришёл Тимрон и потребовал меня для разговора.

– Я понял, что потерял тебя, – продолжал брат. – Ещё год назад лишился, а искал скорее из природного упрямства. Всё это время я знал, что ты жива. Ведь я же выжил. На следующий день я вломился к выпивающим на ящере. Увидел тебя, выбегающей из сада с друзьями, и понял, почему не мог тебя найти. Эта парочка, Нина и Николя, накрыли тебя своей аурой, принимая тебя своей и скрывая от поисков. Ведь дети у них, как и у нас, неприкосновенны. Ты помнишь тот наш разговор? – спросил мой родной дракон.

Конечно, помню, как я могла забыть? Мы втроем наигралась в саду и направили свои стопы за ограду. Но, выбегая из-за деревьев, я увидела Тимрона: худого, осунувшегося и потерянного. Сердце сжалось, ведь в течение того года я старалась не думать о нём, о них всех. Подошла к брату, но обнять не смогла. Стояла рядом и молча разглядывала, как Тимрон возмужал, как щетина покрыла его щеки и подбородок. Совсем не знала, что сказать и поэтому ждала его первых слов. Даже сейчас мысли о той встрече заставляли быстрее биться сердце.

– Помню, – прошептала я.

– Тогда ты впервые не обняла меня при встрече. Я снова осознал потерю, но решил попробовать тебя разговорить. Позвал домой, а ты спросила: «Зачем?» Я знал ответ на этот вопрос лишь со стороны своей души: потому что, ты мне нужна. Ты как солнце: тёплое, светлое, яркое. Ушла, и стало темно, холодно. Но зачем тебе лететь со мной обратно, я не понимал. Видел, что тебя любили в чужом доме. Искренне обожали, заботились, переживали. То, что ты счастлива там – осознание этого ранило сильнее всего. Раздавило понимание, что ты прекрасно можешь жить и без нас. А мы – нет. Мы совсем не разговаривали, умирали, каждый в своём страдании без тебя.

Тимрон замолчал. Притихла и я. Мне тоже было мучительно больно с того самого дня. Постоянно.