Будни и праздники дракона в юбке

Тимрон согласно кивнул, поднялся и направился к столу драконьей молодежи. Что-то им сказал и вернулся за мной:

– Полетели. Бран проводит парней до усадьбы.

Я не стала спорить. Дома быстро приняла душ, переоделась и нырнула под одеяло.

Глава 13. Нина

«Просыпайся соня, сколько можно дрыхнуть?! Давай, давай, открывай глаза! Ты всё проспишь, а у нас куча дел. Да-а-на-а-я-я! Просыпайся, завтрак остывает!» – услышала я родной голос Нины сквозь сон и только натянула одеяло повыше. Надеялась, что мне это приснилось. Но подруга даже не думала сдаваться: «Ну вот, ты уже очнулась! Я вижу! Перекатись на спину и садись удобней. Завтрак, и правда, остывает». Пришлось разлепить глаза и подчиниться, всё равно не отстанет. Нина водрузила на кровать столик с едой. Я никогда не завтракала в постели, и подруга об этом прекрасно знала. Значит, из комнаты не выйти до тех пор, пока не соглашусь на всё задуманное Ниной. Из меня непроизвольно вылетел протяжный стон.

– Не надо строить из себя мученицу, ничего страшного тебя не ждёт. Ты пока ешь, а я всё подробно расскажу, хорошо?

Я кивнула и принялась с аппетитом уплетать то, что она мне принесла. Слоёный пирог с ягодами был изумительный и бесцеремонно разбудил голод, как ранее подруга меня.

– Так вот, – начала Нина и покосилась на гардеробную, – раз уж ты согласилась на бал, пора бы и о нарядах подумать. Леди штанов не носят и военными не становятся. Бельё тоже не примитивное надевают. Всю твою одежду я сожгла и…

Но договорить подруга не успела. Столик полетел с кровати, вместе с ним посуда, остатки вкусного пирога. Я в ярости вскочила и влетела в гардеробную. На плечиках чинно в ряд висели платья, хотя у меня отродясь их не было, как собственно и вешалок. На полках аккуратно лежали стопки нижних рубашечек и кружавчиков. Тьфу. Даже обувь была новая, пусть с низеньким, но каблуком. Я гневно пустила струю огня с руки, но ничего не произошло.

– Да, я предусмотрительно заговорила одежду от воспламенения, – подала ехидный голос возникшая за спиной подруга и принялась журчать милым голоском.

– Дана, ну, послушай! Мы подбирали наряды специально для тебя. Всё очень скромное, закрытое, никаких декольте, корсетов и разрезов на юбках. Даже каблуки крошечные. Бабуля очень расстроится, если ты откажешься от такой малости, как примерка.

Нина прекрасно знала, как получить желаемое. Ей даже к своим способностям не нужно было прибегать. Я попсиховала и сдалась, только настояла на выборе одежды. Платьев было много, штук двадцать. Все достаточно скромных расцветок: от тёмно-синего оттенка до нежно-голубого. Ни одного вызывающих красных или кричащих тонов.

– Ладно, выбирай наряд, а я подберу всё остальное и волосы уложу.

Но тут я начала отчаянно спорить: в конце концов, до замужества позволялось носить распущенные волосы. Я только изредка заплетала в косу свою буйную шевелюру.

Ругаясь и пыхтя, выбрала тёмно-синее платье и решила до отъезда Нины носить только его. «Ничего, потом закажу себе привычный гардероб», – мысленно успокаивала разгулявшиеся нервы. Нина выбрала нижнее бельё, и я направилась в ванную переодеваться. Выйдя, признала, что всё довольно скромно. Вверху платье было закрытое под самое горло, рукава в три четверти. Только верх очень уж облегал тело. Сразу стала видна грудь и тонкие запястья. Юбка не была пышной, обхватывла талию, бедра, но хоть движения не сковывала. Нина крутилась вокруг меня, как заводная.

– Ну вот, а Николя был уверен, что ты меня сожжёшь, глупенький. Он, кстати, с лордами занимается. Сказал, что сегодня спарринг пришлых из университета с драконами. Как это ты согласилась? За своих дракош и убить же можешь не задумываясь, – трещала она без умолку. – А этот лорд Калингем ничего так… Да и эльф вполне себе.… Только страдает, бедненький. Ну, да ничего, сперва все аристократки артачатся, а потом стерпится – слюбится. Ты красавица! – закончила она без перехода. – Идём уже! Мне не терпится увидеть вытянувшуюся физиономию брата.

Но я покидать комнату не спешила.

– Нина, мне нужна твоя помощь в Крепости, взглянешь на ребёнка? Он корью перемучился и во время болезни сильно бредил, я… – как ей выразить всё, я не знала.

Но пояснять и не потребовалось.

– Корью? Страшная гадость! Когда ты ею болела, мы всерьёз боялись: думали, что не вытянешь, – подруга с сочувствием смотрела на меня.

Я так и села на кровать от неожиданности.

– Я болела корью? Но я совсем не помню этого.

– Бабуля… – просто сказала подруга. – Ты тоже бредила. Тимрона звала и ругала его. Бормотала, что правда всегда лучше лжи. Бабуля лишь слегка подправила твои воспоминания, ведь драконы не болеют корью. Опасалась, что ты, по незнанию, можешь себя потом выдать. Не переживай, взгляну на твоего лордёныша, сколько ему?

Я машинально назвала возраст, думая о матушке Тани. Эта женщина очень помогла мне принять себя, то, кем я всегда была. Без неё мне пришлось бы в разы сложнее. Надо будет попросить матушку восстановить всё, что она подправила. Возможно, и тот тёмный, что оставил след, вспомнится.