Будни и праздники императорского двора

Как отмечают авторы книги о герцогах Ольденбургских и их дворцах Э. А. Анненкова и Ю. П. Голиков, Петр Ольденбургский перестраивает дом по своему вкусу: «Вместо висячего сада он устраивает танцевальный зал, в результате чего возник третий этаж, в который были включены объемы башен, ранее стоявших по углам здания. Фасад по Дворцовой набережной остался в прежнем виде, кроме служебного флигеля, надстроенного в два этажа… Галерея, соединявшая два корпуса по Лебяжьей канавке, была надстроена до высоты угловых башен. Работами по перестройке здания и изменению интерьеров руководил В. П. Стасов. Дворец Ольденбургских в течение всего времени владения им этой семьей был одним из блестящих и великолепных не только по своему внешнему и внутреннему убранству, но и по тому обществу, которое собиралось там на многочисленные балы и праздники, устраиваемые радушными хозяевами» [810] .

Это было одно из красивейших мест в Санкт-Петербурге, причем дворец находился рядом с Марсовым полем, где проходили военные смотры и парады. Петр и Терезия Ольденбургские отличались исключительным гостеприимством, в праздничные и юбилейные дни они давали балы, которые посещала и императорская семья. Да и просто после парада Николай Павлович мог зайти к принцу перекусить и пообщаться. Об одном из февральских вечеров у Петра Ольденбургского упомянула в записи 19 февраля 1835 г. Долли Фикельмон: «Вслед за тем маленький праздник у герцога Ольденбургского, декорированный со вкусом, элегантностью, избранное общество, веселость, оживление, одним словом, вечер, где развлекаются даже те, кто приехал в плохом расположении духа» [811] .

Балы «большого света»: августейшие особы приходят в гости

Бал у княгини Кочубей для царской фамилии 15 января 1839 г., другие балы «большого света» (франц. Le grand monde. – А. В.) послужили поводом для барона М. А. Корфа не только пофилософствовать на этот счет, но и предложить свою классификацию балов в «домах большого круга».

«Нынешний карнавал очень короток, потому что пост начинается уже 6-го февраля. Зато и спешат натанцеваться и вообще навеселиться досыта. Кроме вчерашнего бала и многих ему предшедших, сегодня бал у Бутурлина, хотя не собственно для царской фамилии, но на котором ожидают однако же Государя; послезавтра, в среду, бал прямо уже для царской фамилии у княгини Белосельской, а в четверг все будут на бале Дворянского собрания: элементы, из которых составляются все эти балы большого света, довольно трудно обнять какими-то общими чертами. […] Тут есть и высшие административные персонажи, но не все; некоторые отдаляются от светского шума по летам, другие по привычкам и наклонностям, а другие отдалены самим светом, по какому-то общему, безмолвному, но вместе и безотчетному приговору» [812] .

Сначала барон М. А. Корф анализирует состав «большого света»: «.. в этом кругу есть и богатые и бедные, и знатные и ничтожные, даже такие, о которых удивляешься, как они туда попали, не имея ни связей, ни родства, ни состояния, ни положения в свете. […] Между тем, весь этот круг… состоит из каких-нибудь 200 или много 250-ти человек, считая оба пола, и в этом составе переезжает с одного бала на другой с самыми маленькими и едва заметными изменениями, так что в этом кругу, т. е. в собственно так называемом большом свете, невозможно и подумать дать в один вечер два бала вдруг. Попасть за очаровательную линию мущине можно, кажется, только двумя путями: женитьбою на принадлежащей сюда девушке или служебным помещением… впрочем, довольно редко. Молодые люди, танцоры, попадают легче, но тоже не без труда. Так, например, флигель-адъютанты и кавалергардские офицеры почти все везде, конногвардейских много, прочих полков можно всех назвать наперечет, а некоторых мундиров, например гусарского, уланского и большей части пехотных гвардейских, решительно нигде не видать… Невозможно ни по каким соображениям a priori угадать, кто принадлежит к большому кругу и кто нет» [813] .

После этого автор дневника переходит к классификации балов, где критерием служит не количество приглашенных, а степень близости ко двору. Приведем обширную выдержку из дневника М. А. Корфа:

«В частных домах надобно здесь отличить четыре разряда : 1) те, в которых на балах бывает императорская фамилия; 2) те, в которых бывает только Государь; 3) те, где не бывает ни императрицы, ни Государя, а разве что только в некоторых из них вел. князь Михаил Павлович; наконец; 4) такие дома, до которых большой свет удостаивает спускаться, но которых хозяева сами почти никуда не приглашаются. Но и во всех этих четырех разрядах есть еще подразделения и нюансы, которые я отмечу кратко в нижеследующем исчислении: