Будни и праздники императорского двора

В дальнейшем перед выходом члены императорской фамилии обычно собирались в Малахитовом зале (ближайшем к императорским апартаментам). Во время больших выходов в Концертном зале (после реконструкции 1791–1793 гг. на месте аванзала Растрелли в Невской анфиладе) выстраивался пикет от Кавалергардского полка. Кавалергардский корпус в XVIII в. состоял из 67 офицеров. Первоначально они носили синий мундир с красными обшлагами, причем мундиры были почти сплошь покрыты серебряным и золотым галуном и шитьем. Стоимость убора кавалергарда достигала 1000 рублей. Они стояли в карауле только во дворце перед внутренними покоями императриц (в Кавалергардском зале). В январе 1800 г. кавалергарды были преобразованы на равных условиях с другими гвардейскими полками. Позднее, при Николае II, во внутреннем карауле в торжественные дни находились также офицеры лейб-гвардии Конного полка, которые сверх белого мундира носили супервест, высокие сапоги с раструбами и лосины. У конногвардейцев на спине и груди были изображения двуглавого орла, у кавалергардов – Андреевской звезды.

Находиться в зале «за кавалергардами» (ближе к выходу императорской фамилии) считалось особой привилегией. Ею пользовались чины первых двух классов, участвующие в шествии придворные дамы, чины двора и придворные кавалеры, статс-секретари его величества, кавалеры двух высших орденов – Св. Андрея Первозванного и Георгия 1-й и 2-й степени независимо от чина (до 1908 г. также члены Государственного совета и сенаторы, а после – по специальному приглашению). Иногда их величества останавливались в первом Концертном зале для краткой беседы с присутствующими, где собирались лица, имеющие право быть «за кавалергардами».

Затем процессия направлялась через Николаевский зал (в нем были гвардейские офицеры) и Аванзал. Далее следовали Фельдмаршальский, Петровский, Гербовый, Пикетный залы. В малых выходах участвовали только члены императорской фамилии. Кроме непосредственно участвовавших в шествии на церемонию приглашался определенный круг лиц. На малых выходах это были придворные дамы, свитные фрейлины, первые чины двора, генералы и офицеры свиты, а из вторых чинов двора лишь некоторые, в первую очередь обер-церемониймейстер и гофмаршал. До 1908 г. приглашались также министры, находившиеся в столице генерал-губернаторы и командующие военными округами. На больших выходах было значительно многолюднее, по специальным повесткам приглашались высшие чиновники, генералы и офицеры частей, находившихся в Петербурге, гражданские сановники сначала первых пяти классов, с 1908 г. – четырех классов. Иногда приглашались купцы первой гильдии, в особо торжественных случаях – духовенство и дипломатический корпус. Приглашенные располагались по пути шествия по залам в строгом соответствии с рангом. За порядком наблюдали чины церемониальной части. На молебен в церковь приглашались лишь великие князья и высшие сановники.

Помимо парадных выходов были и парадные выезды: 6 августа – в день Преображения Господня – в Преображенский собор; 3 августа – в день праздника ордена Александра Невского – в Александро-Невскую лавру. Парадные выезды бывали и по другим торжественным событиям: для встречи невест высочайших особ, на освещение храмов, на смотр войск и военные праздники в столице, на открытие памятников (например, 25 июня 1859 г. – Николаю I на Мариинской площади).

Во второй половине XIX в. дворцовые церемонии становятся менее торжественными. Дальнейшая регламентация высочайших выходов произошла при Александре II по «Положению о выходах при высочайшем дворе, о входе за кавалергардов, о представлении их императорским величествам, о приглашениях на балы и другие при дворе собрания и о старшинстве придворных чинов и званий». Оно было утверждено 13 апреля 1858 г., изменено при Николае II в 1899 г. и утверждено в новой редакции 20 августа 1908 г.

Baisemains: поцелуй руки

С высочайшими выходами часто была сопряжена и другая церемония – baisemains [baise-main] (франц. поцелуй руки).

Этот старинный европейский обряд, заимствованный в России, проходил во время представлений по случаю церковных или светских праздников, обручения, бракосочетания и другим поводам, а также просто во время воскресных представлений императрицам. Обряд был этикетный и скучный, при большом количестве представляющихся не было возможности каких-либо разговоров, а сотни людей, целующих руку императрице или великой княгине, как правило (если они не было ранее известны) не оставались в их памяти.

Коронационные празднования Павла I в Москве 5 (16) апреля и последующие дни сопровождались обильными baisemain. Императрица Мария Федоровна стойко выносила эту длительную процедуру и высказывала только некоторое недовольство, что ее рука «не пухнет». Ей рассказали, что у Екатерины II во время коронации от многочисленных поцелуев рука вспухла. Императрица Елизавета Алексеевна не увлекалась обрядовой стороной придворной жизни. Для болезненной Александры Федоровны эта церемония была особенно утомительна.