Будни контрразведчика

Последний председательствовал и занимал место во главе стола, рядом с ним по одну сторону сидел Бакстер Лавлейс, по другую были три пустых стула, где, если бы не присутствие Бойкотта, восседали бы «Трое безымянных» из МИ-5. Непривычный оптимизм сэра Генри объяснялся утренней новостью. Ведь если Кроума посадят в тюрьму (а это неизбежно), он, по сути дела, останется на государственной службе, и, значит, день его отставки, грозившей сэру Генри, как он вбил себе в голову, неминуемой смертью, отодвинется в далекое будущее.

Этот просвет среди туч, нависших над головой сэра Генри, дал ему силы вынести дополнительное бремя. Заседание подходило к концу, однако никто пока еще не швырнул ему в лицо обвинения в том, что он утаил важную информацию. Он заглянул в повестку дня – оставалось «разное», и сэр Генри был уверен, что с этим пунктом все как-нибудь обойдется, а там заседание закончится – и он спасен!

От возбуждения он начал подпрыгивать в кресле.

На другом конце длинного стола второй оптимист – Хаббард-Джонс, избранник судьбы, дожидался своего часа.

Хаббард-Джонс окинул взором длинный стол: вот командор Бертрам Стадхоум Солт, толстый пожилой морской офицер, он возглавляет какой-то мелкий отдел морской контрразведки; дальше сидит грозный бригадир Радкинс, в чьем ведении находится таинственная сеть контрразведчиков, известных просто как «радкимены»; дальше Бойкотт, у которого победоносно пылают нос и уши, кисло-мрачный, как всегда, Крэбб, еще семь членов Внутреннего совета и, наконец, на председательском месте… По странному совпадению, Хаббард-Джонс и сэр Генри думали об одном и том же – пройдет «разное», и тогда все в порядке.

Худой прыщавый агент, который уже давно нагонял сон на всех присутствующих докладом о возможности саботажа на одном ядерном заводе, казалось, исчерпал свою тему.

«В заключение…» – магические слова. Слушатели начали просыпаться и зашуршали бумагами. «В заключение важно отметить, что несчастный случай мог иметь место и не в связи с саботажем. Дело в том, что использовались шарикоподшипники того же типа, как и в детских роликовых коньках…»

– Что это он там бормочет, болван окаянный! – громко обратился бригадир Радкинс к командору.

Агент, впервые выступавший на важном заседании, побагровел и хотел было отпарировать такой же грубостью, но, взглянув на своего критика, осекся. Бригадир был огромен, лыс, с лицом как масляный блин, который перерезала прямая линия

– рот почти без губ, и в довершение всего на нем были очки с одним светлым, а другим темным стеклами. Прыщавый молодой человек насмерть перепугался, кое-как закончил доклад и быстро сел.

«Разное» прошло быстрее обычного. На сей раз ни один из присутствующих не стал выступать. Это произошло главным образом потому, что сэр Генри, ко всеобщему удивлению и смущению, закрыл глаза и затянул фальцетом «Пребудь со мной». [17]

Несколько подхалимов, решив, что отныне заседания будут кончаться молитвенным пением, поднялись с мест и начали подтягивать. Бакстер Лавлейс подумал, что, видимо, пост главы службы внутренней безопасности перейдет к нему не позднее чем через две недели.

Распевая псалом, сэр Генри неприметно оглядел комнату и, ловко улучив минуту, сделал неожиданный рывок к дверям. Однако Хаббарт-Джонс, увидев, что жерства ускользает, ринулся вдогонку, оставив заседающих с разинутыми в изумлении ртами.

– Простите, мне некогда, – бросил через плечо сэр Генри, ныряя в дверь с надписью «Джентльмены». – У меня срочный визит – неотложное дело.

– Вы не сможете уделить мне немного времени? – Хаббард-Джонс пролез в дверь вслед за сэром Генри. – Нам нужно кое-что обсудить, – добавил он, притиснув сэра Генри к кафельной стене. – Речь идет о сокрытии утечки секретной информации.

Сэр Генри смотрел в белесые рыбьи глаза Хаббард-Джонса, который размахивал у него под носом авторучкой и листком бумаги…

Бакстер Лавлейс мрачно растолкал жужжащих, как пчелиный рой, контрразведчиков и кинулся к двери с надписью «Джентльмены».

Совет в полном составе покинул конференц-зал и недоуменно толпился в коридоре. «Какого черта понадобилось этому Хаббард-Джонсу?» – можно было прочесть на всех лицах.

Приняв молниеносное решение, как Нельсон в его лучшие дни, командор Солт на цыпочках вернулся в конференц-зал к телефону.

– Лейтенанта Игара, – скомандовал он хриплым шепотом, когда его соединили со штабом. – Это ты, старина? Послушай, тут один парень, Хаббл-Смит, или как его, что-то замышляет…

Услышав шаги в коридоре, он велел собеседнику подождать, вставил в глаз монокль и тревожно поглядел на дверь конференц-зала. Издалека донесся четкий голос Бакстера Лавлейса:

– Вызовите «Скорую помощь», – приказал он, объятый радостью. – У сэра Генри, кажется, легкий сердечный приступ.

5. ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ ТАЙНОГО АГЕНТА.

– Невероятно, – в восхищении проговорил премьер-министр. – Поверьте, Х-2, вы заслужили благодарность нации. Но как вы снесли такие мучения и пытки?

– Я читал про себя «Грантчестер» [18]. Руперт Брук всегда помогает мне в тяжелую минуту.