Будни контрразведчика

Рональд ворвался на чердак и закрыл на засов дверь. На чердаке недавно кто–то был — валялись окурки, грязная мужская сорочка… Женщина вопила под дверью. Надо убираться, как бы она не вызвала полицию. За окном вилась по стене виноградная лоза. По ней можно спуститься во двор и сбежать. Рональд перекинул ноги через подоконник и вдруг заметил надпись на грязном стекле: «Х08. Бегите. Звоните 027—165. К». Разглядывать надпись повнимательнее Рональду было некогда.

Рональд укрылся в маленьком кафе неподалеку и с жадностью глотал сладкий и терпкий турецкий кофе. Костюм у него был изорван, измазан, в волосах, словно у Диониса, застряли виноградные листья…

После второй чашки Рональд немного успокоился, подошел к стойке, набрал номер 027— 165 и почти сразу услышал приятный мужской голос.

— Кирос Кассагалис, — сказал Рональд.

— Ne, — вежливо ответил голос. Ответ, несомненно, был отрицательный4.

— Извините, — Рональд уныло повесил трубку.

Он заметил часы над стойкой — две минуты двенадцатого. Почему же на его часах две минуты первого? И все неожиданно встало на свои места. Накануне вечером в самолете, когда все ставили часы по афинскому времени, Рональд от волнения напутал и перевел свои на час вперед. Теперь ясно, почему Димитриос утром опоздал и почему Кассагалиса не было в том доме. Нужно вернуться туда, Кассагалис, наверно, ждет. Преисполнившись надежды, Рональд стал осторожно красться назад к калитке в заборе, через которую он убежал. В пять минут двенадцатого Рональд был на месте. Как теперь снова пробраться в дом, обманув бдительность хозяйки? И вдруг раздался оглушительный взрыв. Дом медленно осел и развалился, поднялось густое облако пыли, на дорогу посыпались камни и обломки.

У Рональда душа ушла в пятки — бомба предназначалась ему и, очевидно, Кассагалису. Шатаясь, Рональд побрел назад в кафе и там хрипло попросил: «Ouzo!» Это греческое слово он знал хорошо.

«Ouzo» — приятный, мягкий напиток. По вкусу он напомнил Рональду анисовые леденцы, излюбленное лакомство его детства. Рональд проглотил подряд шесть рюмок. Хозяин восхитился, но сделал ему знак, что хватит.

— Весь «ouzo» Греции не зальет моего горя, — еле ворочая языком, пожаловался Рональд. И вдруг отчетливо понял, что может легко и просто положить конец всем бедам. Нужно вернуться в отель, собрать вещи, взять билет на самолет и домой — в Лондон, на Кенгуру–Вэлли, в свою конуру, единственное место, где он чувствует себя в безопасности. Рональд хватил еще несколько рюмок в честь этого мудрого решения и покинул кафе.

Участливые посетители подсадили его в такси — за три часа, проведенные в кафе, Рональд со многими подружился. Греки любят чудаков, и этот растерянный и прибитый, весь в пыли и грязи молодой человек, который то плакал, то смеялся, вызвал всеобщее сочувствие.

В отеле «Тумбергер», однако, чудаки были не в почете. И когда Рональд свалился посреди шикарного людного вестибюля и, свернувшись калачиком, заснул в трогательно–детской позе, никто не выразил желания ему помочь.

Портье позвал коридорных. Они подобрали спящего и отнесли в лифт. Поднявшись на восьмой этаж, они отволокли Рональда к дверям его номера. Один поддерживал бесчувственного постояльца, другой отпирал дверь.

В комнате, притаившись за портьерами, ждал убийца…

Он выстрелил три раза и попал в коридорного, который держал Рональда; оба рухнули на пол. Второй коридорный пустился бежать, но и его настигла пуля. Убийца втащил труп в комнату, швырнул его на два других тела, выбрался из номера, захлопнул дверь и покинул отель через служебный выход.

2. Среди мертвых

Неподалеку, в старомодной, но тоже роскошной гостинице, командор Солт принимал душ, распевая одну из трех известных ему песен. Он был чрезвычайно доволен собой.

Агенты службы внутренней безопасности, которые носились за Рональдом по Лондону, как гончие псы, остались в аэропорту не солоно хлебавши. И лишь командор удержал след. Ни один из отделов не имел права посылать своих сотрудников за границу, но бравый командор через товарищей по оружию, полупьяных морских волков, получил два места на военном транспортном самолете до Кипра. Там на английской базе он разыскал собутыльников своей юности, и его отправили на торпедном Катере в Пирей. Оттуда полчаса на такси… и вот цел и невредим он в Афинах.

Командор закрыл воду.

— Собирайся, Киска! — закричал он. — Нам пора. Измученная путешествием, Джина (Скромница, Киска) жалобно застонала в ответ. Солт взял ее с собой как для собственного удовольствия, так и для пользы дела. Быть может, ее придется подключить, чтобы выудить у Рональда нужную информацию. Правда, сейчас, судя по ее виду, Киска не годилась ни для того, ни для другого.

— Держись, старушка, — приказал командор и, сев на кровать, взял телефонную трубку. — Соедините меня с английским посольством.

Чиновник посольства сообщил ему, что морским атташе в Афинах является капитан Горацио Снаппер. Командор пришел в восторг.

— Передайте ему, что в гостинице «Гранд Бретань» Берти Солт ждет его звонка.