Будни революции. 1917 год

В этот день – 12 сентября 1917 года по старому стилю – в газетах развернулась бурная полемика по поводу самих себя. Общий смысл ее – писали все, что угодно, нагнетая атмосферу. Это было примечательной деталью осени 1917-го. Все апеллировали к свободе слова, и все друг другом были недовольны. В качестве примера приведем статью в либеральной газете «Время» под заголовком «Диктатура»: «Газета Максима Горького “Новая жизнь” открыто заявляет, что диктатура пролетариата в принципе утверждена и фактически осуществляется. Вместе с “Известиями“ и газетой “Рабочий путь” она требует к немедленному ответу правительство Керенского, которое “шокирует народные массы” и, не стесняясь, предрекает тягостные осложнения». Насколько потом, при советской власти, поменяются критерии и оценки! «Новая жизнь» станет считаться газетой меньшевистской или полуменьшевистской. А все потому, что в этой газете – первого пролетарского писателя Максима Горького – была опубликована информация о предстоящем вооруженном восстании большевиков, со ссылкой на Зиновьева и Каменева. Кстати, это в кавычках «предательство», потому что восстание было секретом Полишинеля, окажется несмываемым пятном на репутации этих двух вождей пролетариата. По этой же логике и газета потеряет в истории звание пролетарской. Но о таких же проблемах для Керенского писали в то время и «Известия Советов рабочих и солдатских депутатов» (в тот момент они еще не были в руках большевиков, а выступали как меньшевистские, эсеровские), но к «Известиям» в советское время претензий не выдвигалось. А с газетой «Рабочий путь» вообще все было прозрачно. Это новое название для закрытой Временным правительством большевистской «Правды». И тут показательно, что в глазах беспартийных обывателей газеты «Время», «Новая жизнь», «Известия» и «Правда», хотя бы и под псевдонимом «Рабочий путь», выступают заодно. Утверждают в мыслях читателей неизбежность диктатуры пролетариата. Продолжим цитату из газеты «Время»: «В развале государства оказываются виновными не апрельские и июльские заговорщики, не те, кто натравливает невежественный народ на самосуды и грабежи, не те, по чьей вине льется кровь в тылу, а на фронте бойцы умирают от рук своих однополчан-дезертиров. Нет, виноваты соратники буржуя Гучкова и кадеты». В самом деле, ситуация со свободой печати была в тот момент парадоксальной. В августе было запрещено издание внепартийных социалистов «Живое слово», на основании того, что эта газета носит бульварно-черносотенный характер. При этом «Живое слово» яростно боролось против Ленина и его партии. Закрыли. По распоряжению Комитета по борьбе с контрреволюцией, не путать с будущим ЧК. Комитет этот существовал в структуре Временного правительства, но после очередной смены кабинета министров Керенский этот комитет упразднил. Однако тот не прекратил своей деятельности, просто перекочевал под другую крышу, Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. И в первые дни сентября 1917-го по распоряжению этого комитета, его еще называли Комитетом спасения революции, повсеместно производились обыски, аресты и, как видим, даже закрывались газеты. Отсюда тревожный и, как скоро станет понятно, пророческий вывод газеты «Время»: «Пока в правительстве идут споры о составе новой коалиции и все внимание Керенского приковано к фронту – в тылу создается и крепнет новая самочинная, не останавливающаяся ни перед чем власть. Имя ей – диктатура пролетариата».

26.09