Будни революции. 1917 год

В этот день – 18 февраля 1917 года по старому стилю – в России началась масленичная неделя, проводы зимы, которая, казалось, не собиралась кончаться. Снег, метели, морозы, даже в южных губерниях, плюс проблемы с доставкой провианта, топлива в крупные города. Все это вылилось в вынужденное принятие ограничительных мер. Губернские и уездные власти по всей стране начали вводить нормы снабжения населения мукой. И как видим, одна из причин для этого – следование традиции, ну как же без блинов. Перед булочными и магазинами в Петрограде начали выстраиваться «хвосты» – мы уже говорили, что так тогда называли непривычные глазу очереди. Невиданный доселе дефицит порождал слухи и подстегивал политическую активность. Начальник столичного охранного отделения генерал-майор Гловачев писал потом в своих мемуарах: «Очереди за хлебом появились не потому, что его в действительности не было, а потому, что, с одной стороны, население Петрограда за годы войны стремительно увеличивалось за счет беженцев и мобилизованных, служивших в Петроградском военном гарнизоне, тогда как, с другой стороны, хлебопекарни закрывались из-за отсутствия мобилизованных на фронт работников, и очагов для выпечки достаточного количества хлеба хронически не хватало». Это было парадоксальное стечение обстоятельств, но оно не могло не сказаться на политической активности. В этот день на крупнейшем оборонном заводе России – Путиловском артиллерийском – вспыхнула забастовка. Встал лафетно-штамповочный цех. Его работники потребовали увеличения заработной платы на 50 %. Спустя два дня администрация завода пошла навстречу бастующим, при условии, что они незамедлительно возобновят работу. Рабочие активисты запросили паузу на сутки. И кто знает, как бы стали развиваться события дальше, но Алексей Путилов решил далее не идти на уступки и приказал закрыть этот цех, после чего в забастовку включились все остальные, до этого работавшие цеха, все 36 тысяч рабочих Путиловского завода. В ответ администрация завода объявила локаут. Другими словами, десятки тысяч профессиональных, грамотных, а главное, потенциально активных в политическом плане пролетариев, жителей столицы, оказались на улице без средств к существованию и без брони от службы на фронте. То есть для внезапного обострения ситуации – лучше не придумаешь.

Такая политика со стороны фабриканта Алексея Пути-лова выглядела вдвойне странной, потому что он-то как раз не принадлежал к олигархам и фабрикантам, оппозиционно настроенным к монархии. Он был представителем той самой новой столичной генерации большого бизнеса, выходцем непосредственно из коридоров власти, служившим в Министерстве финансов; топ-менеджером, сторонником создания крупных отраслевых госкорпораций, наконец, человеком, в короткий срок занявшим ключевые посты в экономике и финансах страны. Будучи управляющим и председателем совета директоров так называемого пула Петроградских банков, Путилов на протяжении всех лет войны конфликтовал с крупным частным бизнесом Нобилей, Рябушинских, Второвых, Морозовых, Прохоровых, которые в попытках усилить свои позиции пытались манипулировать рабочим движением и даже провоцировали забастовки и стачки на своих предприятиях, чтобы шантажировать этим правительство. Но когда к такой рискованной тактике прибег Путилов, то есть представитель бизнес-элиты из противоположного, проправительственного лагеря, ситуация начала выходить из-под контроля. Причем со стороны как тех, так и других.

06.03