Будни революции. 1917 год

В этот день – 31 марта 1917 года по старому стилю – в России, как и сто лет спустя, была Страстная неделя. Пасха выпала на тот же день 16-го по-новому, 3 апреля по юлианскому календарю. Причем совпала с иудейской Пасхой. В южных губерниях России это вызвало обострение национальных и религиозных конфликтов. Под тревожным заголовком «Черные силы. Подготовка к погрому» газета «Русское слово» писала: «В Тирасполе раскрыта инсценировка ритуального убийства, организованная с целью вызвать еврейский погром. Бывший городовой организовал мнимое убийство своего сына, пытаясь спровоцировать массовый протест. Подросток был обнаружен связанным на крыше пекарни, принадлежащей еврейской общине, в ней в эти дни готовят пасхальные опресноки иудеев – мацу. Одновременно провокаторы разбрасывали погромные листки. Кроме городового в подстрекательстве беспорядков уличены член городской управы Кирилюк и бывший капитан-исправник Сергеев, который при аресте до обыска заявлял: “Можете меня повесить, если найдете хотя бы один патрон”. При обыске в кладовой у Сергеева было найдено в ящиках с надписью “макароны” – 12 тысяч патронов, 70 револьверов, 80 винтовок, три бомбы и сабля. В погромном заговоре участвовали и другие представители бывшей местной власти, в связи с чем опечатан кабинет городского головы Ольшевского». Тема провокаций со стороны правоохранителей и должностных лиц свергнутого царского режима доминировала в те дни в прессе и как минимум оправдывала внимание газет к разоблачениям тайных агентов охранки. Их списки в тот день пополнил житель Елисаветграда, некто Струков. В бурные дни Февральской революции ему удалось стать членом городского совета рабочих депутатов, а накануне даже получить должность помощника губернского комиссара милиции. Однако при разборке дел жандармского отделения выяснилось, что Струков с 1911 года сотрудничал с охранкой, сообщая о готовящихся забастовках на заводах. Подытоживая этот случай, местная газета писала: «Событие крайне взволновало всех, особенно рабочую группу, выдвигавшую Струкова в городскую управу. Предстоят дальнейшие разоблачения». После некоторой паузы, вызванной затишьем на фронте, в газетах в тот день вновь появились сообщения о боевых действиях: «В Галиции в районе Озерков после артиллерийской подготовки противник атаковал наши позиции и занял было их, но последовавшей с нашей стороны контратакой был выбит, и положение восстановлено. В районе Богородчан австрийцы (внимание!) произвели газовую атаку. Однако газовые волны, дойдя до реки Быстрицы, рассеялись, не причинив нам вреда. Вслед за тем австрийцы открыли огонь из штурмовых орудий, во время которого в передовых окопах противника было замечено замешательство, часть австрийцев уходила в тыл, другая – с белыми флагами пыталась приблизиться к нашим окопам и, очевидно, сдаться в плен. Обстрелянные огнем своей же артиллерии австрийцы бежали в свои окопы». Из сообщения следует, что боевой дух и дисциплина во фронтовых частях весной 17-го года были невысоки как с одной, так и с другой стороны.

14.04