Будни серого костюма

Парень медленно кивнул, переосмысливая сказанное. На мгновение перед ним блеснуло яркое видение: Леонид Николаевич в дорогущем итальянском костюме и с золотым «Ролексом» на руке, в чёрном кожаном кресле подписывает роскошной «Монтеграппой» ему документы, приговаривая: «Поздравьте весь коллектив с премией за перевыполнение плана выпуска. А мне пора, ждут на приёме у Примакова, нам вручают Государственную премию». Парень кивает, покидая огромный кабинет с полами из зеленого мрамора, стараясь негромко шаркать итальянскими туфлями из южноамериканского питона, подбирая слова для будущего поздравления своей огромной бухгалтерии. Встряхнув головой, он прогнал сладостное видение не без сожаления, записывая указания шефа о дальнейших шагах по диссертационной работе.

К концу марта он как-то рванул в НИИ: ему было нужно обсудить со Смирновым аспекты будущей работы. Да, как же сильно разнилась обстановка грязного кабинета в конце обшарпанного коридора третьего этажа со вчерашним видением. Но оптимизм молодости помогал надеяться, что он на верном пути и данная мечта может осуществиться при помощи этих незаурядных, целеустремлённых людей. В кабинете ещё присутствовал Замдиректора НТЦ, Семёнов Олег Николаевич, седой крепкий улыбчивый мужчина, полковник ФСБ в отставке. Леонид Николаевич как раз заканчивал тому ставить «боевую задачу» – вроде намечались интересные переговоры с потенциальным инвестором, весь НТЦ готовил срочные документы к ним.

– Ага, вот и наш аспирант и мэнээс пожаловал, с пылу с жару – пошутил шеф, пребывающий в хорошем настроении – Олег, я сейчас с ним закончу, тоже его посади за перепечатку текстов аннотации.

– Хорошо – кивнул Семёнов – только ему сначала надо в Первый отдел сходить, допуск получить. Документы у нас – сами знаете, какие.

– Да, точно – кивнул Смирнов – я и забыл совсем. Давай, Юр, тему диссертации я утверждаю, всё правильно вы продумали, беги сейчас на первый этаж, за бюро пропусков наш штатный «цербер» в 103-м кабинете находится, Харис Максимович, иди у него отметься, оформись и получи допуск второй степени.

Юра аж рот разинул от удивления – как-то всё время забывалось, что он работает в секретном НИИ. А тут такие дела – допуск, секретные документы, Первый отдел, «цербер». А, может быть, его разыгрывают, хотя нет, непохоже – мужчины вон какие серьёзные, но он решил всё-таки переспросить:

– Как вы сказали, ХариУс Максимович?

Мужики переглянулись и дружно захохотали, что в пустом почти кабинете звучало просто оглушительно, усиливаясь перекрёстным эхом. Парень сидел, довольно улыбаясь – если его и разыгрывали, то после такой прививки веселья, получив своё, коллеги должны признаться. Однако, отсмеявшись, те его просто поправили:

– Нет-нет, Харис Максимович, запомни, он татарин, такое имя у него. Человек достойный, уважаемый, не ляпни там при нём такое, надо же, речную вкусную рыбину вспомнил! Иди, хохмач, получай уже допуск, ты нам нужен.

Но с допуском что-то не заладилось. Строгий мужчина не спешил ему подписывать, придирчиво, даже подозрительно изучая его паспорт с трезубцем и прилагавшуюся к нему длительную, трехлетнюю регистрацию. Парень с таким трудом её добыл – сначала долго выпрашивал у Учёного секретаря официальную справку о зачислении в очную аспирантуру, потом трижды ездил вечерами в этот недружелюбный паспортный стол милиции своего района, отстаивая каждый раз очереди, платил госпошлину в соседнем Сбербанке, беспрекословно менял фотографии – у них, видишь ли, изменился принимаемый формат, а на стенде переклеить не успели – но всё-таки добыл, чем и гордился, и берёг эту хрупкую сероватую бумажку с официальным круглым штампом.

Наконец мужчина поднял на него стальные пронзительные глаза.

– Не могу я вам, юноша, присвоить допуск. Вы же гражданин другого государства!

Юра про себя тихонечко выругался. Как будто это не было, блин, известно заранее! Весь НИИ был в курсе, как ему казалось, всего-то два аспиранта в этом году, в прошлом – ни одного! Его даже директор приветствовал по имени, столкнувшись как-то в вестибюле, хотя ни разу до этого они не виделись.

– Понимаете, я родился в Крыму, в русской семье, отец развёлся с мамой ещё в 1985 году и переехал в Москву. Я же не виноват, что Советский Союз развалился, пока я взрослел, мне этот документ, можно сказать, выдали новые власти насильно. Но теперь я приехал к отцу, с твёрдым намерением исправить эту ошибку.

– Это хорошо. Но как я вам могу подписать допуск, да ещё второй степени, когда вы по факту являетесь гражданином другого государства, да ещё и не очень дружественного! Вы, между прочим, работаете в непростом институте, а в организации-участнике оборонного заказа Российской Федерации, здесь у нас производятся комплектующие для межконтинентальной баллистической ракеты Тополь-М, которая скоро должна быть принята на вооружение, а пока является секретной разработкой государственного значения. Об этом, вам, кстати, знать ещё не положено, у вас допуска нет.