Будни тёмного мага

Одними губами проговорил, будучи уверен, что она услышит, уловит последними отголосками сознания: «Прими под своё крыло её душу, Тьхери!».

Да, она сучка, да, она посмела угрожать моей семье, подставила меня, но она тёмная. И я желаю её душе упокоиться, а не страдать от мук, которые нам пророчат служители Светоносного.

Одана тихо всхлипнула, уткнулась мне лицом в грудь. Впечатлительная. Ладно, уже можно идти, мне неинтересно, что сделают с обгоревшими костями и пеплом. И сверлящие взглядом светлые бесят.

Взял жену под руку и повёл прочь, предложив пройтись по магазинам.

Не кощунство это, милая, а проза жизни.

Услуга Белому магистру

Одана

Впервые за столько лет я куда-то выбралась. Правда, с детьми.

Благоверный обещал забрать нас, а потом уехать в Эдин, гулять и кутить с другом, тем самым Артеном, с которым я некогда познакомилась на ярмарке. Видимо, все женатые мужчины стремятся попасть туда без семьи, чтобы немного расслабиться. Но за своего я спокойна: Артен его ни к чему такому не склонит.

Нет, я не питаю иллюзий: смотреть он будет, может, даже трогать, но не более. И пусть, должны же у него быть какие-то развлечения?

Сама себе удивляюсь, вернее, своему спокойствию. Не волнуют меня женщины вокруг Лэрзена, потому что теперь убеждена, что для него существую только я. И уверена, что в его глазах лучше всех. И не только в его: я самой себе тоже нравлюсь, перестала переживать о всякой чепухе.

Кстати, пока шла на встречу с Клареттой, поймала парочку мужских взглядов. Приятно. Я даже улыбнулась в ответ.

Сир и Рэн развлекали себя сами — с моего разрешения унеслись осматривать город. Как же быстро летит время — старшему уже двенадцать! Светоносный, а мне кажется, что я только вчера его родила.

Двенадцать лет замужем за тёмным магом — и всё ещё жива. Даже очень жива и даже браком довольна.

Толкнула дверь, пропуская вперёд Орфу. Она как маленький зверёк: всё интересно, везде норовит сунуть свой нос. Вот и сейчас оглядывается, внимательно, пристально.

С грустью подумала, что ни один ребёнок не пошёл в меня: ни внешне, ни характером.

Отыскала глазами давнюю подругу и направилась к ней. Помнится, раньше я считала её симпатичнее меня — беру свои слова обратно. После родов она сильно располнела — а ведь у неё всего один сын. Она тоже привела его с собой. Застенчивый мальчуган, а ведь он старше Орфы. Моя дочурка совсем его засмущала.

Мы болтали о том — о сём, попивая кофе. Так, о детях, мужьях, рецептах. Я больше слушала, чем говорила: не желала афишировать занятия Лэрзена. Но вопрос о них встал сам собой, когда Орфа вместо официанта зажгла свечи: я не успела её предупредить, чтобы не пользовалась колдовством. Просто не думала, что она как-то обнаружит свои скромные способности. А должна была: муж и её учит, первый год, как.

Огненное заклинание — бытовое, с таких и начинают обучение. Но Лэрзен точно не показывал его шестилетней дочурке. Значит, кто-то из старших. Придётся с ними поговорить.

Вопрос Кларетты был закономерен. Я не стала скрывать и призналась, что замужем за магом.

— Я помню его, но и не думала… Хотя, он у тебя был странным.

— Он и есть, — улыбнулась я.

Время пролетело незаметно, я чуть не пропустила час, когда должна была встретиться с Лэрзеном. Кларетта изъявила желание пройтись со мной: наверняка хотела лучше рассмотреть моего мужа. А ведь была свидетельницей на свадьбе! Помнится, она тогда шептала мне, кривя нос, что Лэрзен ей не нравится. А теперь такой интерес…

Сыновья чуть не сбили с ног на выходе из кафе: так торопились. Заметив Кларетту, тут же стали серьёзными, замкнутыми.

Сир протянул мне какую-то коробочку, сказал, что подарок. Открывать при Кларетте не стала, — вдруг что-то магическое? — просто поблагодарила и поинтересовалась, откуда деньги. Ответ меня поразил: «Заработал».

Как оказалось, я не зря занервничала, опасаясь, что сын незаконно занимался магией. Едва мы свернули с бульвара на одну из улочек, как столкнулась с небольшой группой разгневанных женщин.

— Вот они, тёмные выродки! — их предводительница, по возрасту годившаяся мне в матери, вытянула костлявый палец и указала на сыновей.

Она подняла камень и замахнулась.

Заслонив собой Сира, я с вызовом спросила:

— Что вам от нас нужно? Если они набедокурили, я извинюсь, если нужно, заплачу…

— Тьхерина подстилка, сучка тёмная!

Камень со свистом пролетел возле моего уха, я едва увернулась.

Кларетта с визгом отпрянула за угол, увлекая за собой сына. Я её понимаю: жизнь ребёнка и своя жизнь дороже. Я же оказалась под обстрелом ругательств, плевков, комьев земли и мелких камней. И спрятаться было негде: женщины загнали нас в ловушку, прижали к стене.

Сыновья разозлились и полны были решимости не дать меня в обиду. Сир окружил нас защитным щитом, а Рэн обрушил на предводительницу злобных женщин простейшее атакующее заклинание. Она тут же завыла, согнувшись от боли, и дурным голосом позвала стражу.

Вокруг собралась толпа зевак. И все они сочувствовали нападавшим.

Вот от остальных отделилась пара мужчин, засучили рукава…